Казменко Сергей - Бремя Избранных
Сергей КАЗМЕНКО
БРЕМЯ ИЗБРАННЫХ
Анно позвонил поздно вечером. Я снял трубку. Рука моя дрожала. И
голос, наверное, тоже дрожал. Чтобы не выдать своего волнения, я поднес
трубку к уху и молча ждал, что же он мне скажет. Я знал, что это звонит
именно он - никто больше не знал, где я нахожусь. И то, что он должен был
мне сказать, было моим приговором.
- Потрясающий успех! - было первым, что я услышал. На линии были
какие-то помехи, голос его едва пробивался сквозь шум и треск, и он, зная
это, говорил громко и отчетливо, иногда переходя почти что на крик, едва
ли не по слогам произнося каждое слово. - По-тря-са-ю-щий! Я же говорил
тебе, что незачем уезжать, я же знал, что все будет хорошо!
- Да рассказывай же ты! - закричал я в ответ. - Хватит тянуть!
Мне вдруг стало хорошо, легко и свободно, гнетущее напряжение
последних дней куда-то исчезло, исчезли все страхи, сомнения,
неуверенность, стало радостно и весело, хотелось плясать и смеяться, но на
глазах почему-то выступили слезы.
- Зря ты уехал, это надо было видеть! Весь день у входа была очередь,
весь день! Мы даже закрыли на час позже.
- А Дарги, Саранов - они были?
- Что?
- Саранов, спрашиваю, был?
- Да, он вместе с Дарги приходил. Видел бы ты их рожи. Они же всегда
приходят только для того, чтобы сказать какую-нибудь гадость. Но тут! Ты
не поверишь, я бы сам не поверил, если бы не видел собственными глазами!
Они стояли, разинув рты!
- Врешь!
- Да ты, чудик, сам не понимаешь, что ты сделал! Признавайся: где ты
стащил все эти картины? Я же тебя знаю, тебе же всего этого ни в жисть не
написать, - и он радостно засмеялся на том конце линии.
- Так значит, все хорошо? - спросил я, чтобы снова услышать его
ответ.
- Тебе что, десять раз повторять? Все прекрасно, великолепно,
потрясающе! Что еще? Да, гениально, неповторимо, уникально! Посмотрел бы
ты в книгу отзывов! - слышимость вдруг улучшилась, и он почти оглушил меня
своим последним возгласом: - Заренский там почти целую страницу исписал!
- Да не ори же ты! - сказал я, инстинктивно отодвигая трубку от уха.
- Ну наконец-то, - он облегченно вздохнул. - Я чуть голос не сорвал.
- А что он написал?
- Сам прочитаешь. Бросай-ка ты всю эту волынку и дуй прямо в
аэропорт. Утром уже здесь будешь.
Я заметил, что так и стою полусогнувшись у телефона, присел было на
краешек диван, но сидеть не смог и снова вскочил. Мне хотелось подпрыгнуть
до потолка, пройтись на руках от радости, совершить еще какую-нибудь
глупость, но телефонная трубка приковывала меня к месту, и оставалось
только идиотски улыбаться, сдерживая радостный смех, жадно ловить каждое
слово Анно и мысленно представлять себе то, что он описывал. Но даже от
одной попытки представить это захватывало дух!
- Слушай, Анно, - сказал я, прерывая его словоизлияния, - честно
скажи - ты не врешь? Потому что если ты врешь, я тебе этого никогда не
прощу.
- Он еще спрашивает! - заорал Анно в ответ. - Да народ тут просто без
ума от восторга! Я тебе прямо скажу: ты - открытие сезона. Никак не
меньше. Аренский не имел такого успеха! Да что Аренский! Бухов
перевернется в гробу от зависти!
- Ну уж это ты хватил, - сказал я смущенно. - Мне до Бухова...
- Ну, между нами говоря, тебе до Бухова, конечно, расти и расти,
мы-то с тобой это понимаем. Но факт налицо - твоя выставка становится
событием сезона. Я же говорил тебе, что не надо психовать, что твой отъезд
не имеет никакого смысла. Уж мне-то ты мог бы поверить. Что, легче тебе
было там, вдали?
Я нем
