Казменко Сергей - До Четырнадцатого Колена
Казменко Сергей
ДО ЧЕТЫРНАДЦАТОГО КОЛЕНА
Я помню все.
Так, будто это случилось вчера. До мельчайших подробностей помню тот
проклятый день, когда в моей душе умерло все, чем я жил прежде.
Я хотел бы забыть - но я не надеюсь на подобное счастье. И я
вспоминаю - вспоминаю против своей воли. Даже сейчас, когда, казалось бы,
должен думать совсем о другом, я вспоминаю тот навеки проклятый день.
...Такой подлости мы никак не ожидали.
Разведка прошла здесь всего три дня назад, и ничего страшного не
обнаружила. На карте было чисто. Совершенно чисто! Конечно, мы всегда
готовы к неожиданностям. Здесь, в этой проклятой земле приходится быть
начеку. Здесь иначе попросту не выжить. Но время! Время-то было упущено!
Колонна шла по разбитой дороге уже больше часа. В нашем секторе
дороги вообще-то вполне приличные, особенно если сравнивать с районом
Туарко - там после дождей даже танки с трудом пролезают через грязь. Там
зона так называемых грунтовых дорог, которые кто-то метко окрестил
"направлениями". У нас лучше. Мы работаем в некогда развитом регионе.
Конечно, приличную машину на здешних ухабах можно угробить в несколько
дней, но армейские грузовики таких выбоин даже не замечают, и мы шли со
скоростью, наверное, километров в пятьдесят в час. Я ехал в третьей
машине, в кабине рядом с водителем. Рация была включена на прием, но в
наушниках слышалось лишь шуршание, и я большей частью дремал, лишь иногда
для порядка вызывая другие машины. Когда долго не удается выспаться,
переезды - прекрасная возможность отдохнуть. Только новички, выезжая на
задание, не пользуются этой возможностью. Я служил здесь уже полтора года.
Я не был новичком. И ничто - даже мысли предстоящей работе - не мешало мне
погружаться в дремоту.
Разбудил меня голос Сафонова.
- Шеф, радиация.
Я мигом проснулся и, не успев еще даже ответить, бросил взгляд на
приборную панель. Чего он врет?! - подумал было я, но тут и на нашем
счетчике цифры замелькали. Уже через секунду загорелась красная лампочка,
и прозвучал противный сигнал.
- Что за черт?! - выругался я. - Всем машинам стоп! Радиационная
тревога!
Клептон, мой водитель, затормозил так, что я едва не расшиб себе нос
о панель, но было не до таких мелочей - на счетчике горело уже две
лампочки. Можно было не смотреть на цифры - дозы, которые мы получали,
определят потом. Сейчас были дела поважнее.
- Всем, кто попал в полосу, развернуться и отъехать назад, -
скомандовал я, и тут же услышал Сафонова:
- У меня уже почти чисто.
- Отставить! - крикнул я в микрофон. Значит, полоса узкая, и тратить
время на разворот не стоит. - Всем, кто попал в полосу - к первой машине,
остальным стоять.
Клептон рванул с места и, объехав машину Тамминена, который начал
разворачиваться еще до моего приказа, рванулся вперед к сафоновскому БТР.
Еще две машины сзади последовали нашему примеру.
Когда мы остановились впритык к Сафонову, лампочки на счетчике
погасли, хотя фон он теперь показывал приличный. Я щелкнул тумблером - в
максимуме на полосе было чуть больше ста сорока рентген в час. В кабине,
конечно, существенно меньше - но с полминуты мы там проторчали. А я и так
за последние месяцы набрал почти годовую норму. Черт бы драл эту разведку!
- думал я, разглядывая отпечатанную перед выездом карту. На карте дорога
была совершенно чистой. Конечно, разведчики не при чем - просто она была
чистой три дня назад. А вчера, между прочим, шел дождик, и ветер был
северо-западный. Что же у нас на северо-западе?
На лист
