Каледин Сергей - Шабашка Глеба Богдышева
Сергей Каледин
Шабашка Глеба Богдышева
Лидия Васильевна, продавец из гастронома, давно терзавшая Глеба
требованиями узаконить отношения, чуть не села. Главное, за столько лет
людей уж насквозь видит, а тут нарвалась: обэхаэсэсовцев обвесила.
Не посадили. Глеб нашел хорошего адвоката: только год полы мыть в
милицейской поликлинике и двадцать процентов -- государству. И вот сейчас
Лидочка праздновала победу.
Заказ еще не принесли, и Лидия Васильевна, чтоб не сидеть впустую,
ругала Глеба.
Глеб страдальчески смотрел на нее.
-- Послушай, Лидочка, э-это... Вот ты умрешь когда, как спокойно вокруг
станет. И маме моей ты про женитьбу долбить голову старую не будешь, и
сестра успокоится временно.
Ругала его сейчас Лидочка за многое: за старую измену, за нежелание
расписаться, а главное, за то, что Глеб вывернулся у нее и у мамаши свдей из
когтей: едет все-таки мост какой-то чинить. И подгадал-то все как складно:
на суде поздравлял вчера, что обошлось, а сегодня, чокнемся, говорит,
Лидочка, на прощание -- улетаю послезавтра в Казахстан.
Глеб пригубил принесенный наконец коньяк -- как бы ни ругалась Лидия
Васильевна, а поила его много лет исправно, что, кстати, учла сейчас в
гневе:
-- Сколько я на тебя, зараза, за это время денег извела, две машины
купить можно!
-- Лид, ты, может, э-это... хочешь куда?.. Терпеть-то чего попусту,
пузырю только вред временно...
-- Сам пойди...
-- И чего тебя не посадили?..-- Глеб сгреб со стола "Приму" со
спичками. Потом налил полный бокал коньяка и выпил. И ушел...
Дверь открыл Васька.
-- Посадили? -- с надеждой в голосе спросил он.
-- Пока временно нет,-- ответил Глеб, стягивая полуботинок, не
расшнуровывая, носком в каблук, потом второй.-- Победила.
-- Туфельки-то откуда такие знатные? -- Васька поднял с полу Глебов
полуботинок.-- Италия?
-- Лидка презентовала после суда. За адвоката. Я ей такого адвоката
достал!.. А ты-то здесь как?
-- Тебя жду. Билов сказал, зайдешь. Билеты взял? Глеб кивнул.
-- А сам-то где? Я ему денег принес.
-- На каратэ пошел. Ты потише -- дети спят.-- Васька подтолкнул Глеба в
большую комнату.-- Тапки надень.^
-- Не надо,-- скривился Глеб и потопал босиком.
-- А старые-то куда башмаки дел?
-- В магазине оставил, они уже выстарились. С другой стороны: на
шабашке бы сгодились.
-- С шабашкой еще вопрос,-- мрачно сказал Васька, плотно закрывая
дверь.
Комната была уставлена книжными шкафами. Пустоты между шкафами завешаны
кошмами. Со стен свисали рогатые черепа -- трофеи покойного Билова-старшего,
геолога. На стене полуметровый портрет: мрачный мужчина, брюки забраны до
колена в шнурованные краги, пенсне, трубка, пробковый шлем...
-- Прямо Лоуренс Аравийский,-- уважительно сказал Глеб, тыкая пальцем в
портрет.-- Хороший мужик был... Не шпион, а профессор. Детки-то не в него...
А книг, я гляжу, опять поменело...
-- От Павла письмо пришло,-- не слушая его, сказал Васька и протянул
Глебу конверт.-- Выперли его. Прорабом под Кустанай. А мы с Юлей уже отпуска
оформили. Глеб присвистнул.
-- Он-то пишет, чтоб все равно ехали: работы навалом, а я чего-то...--
Васька вздохнул.-- Куда -- неизвестно, к кому -- неизвестно, а если
пролетим?
-- Не должно, раз пишет... А сотней больше, сотней меньше... Тем более
билеты куплены.
-- Я тебе с работы звонил,-- сказал Васька,-- хотел предупредить, чтоб
билеты не брал пока. На мать нарвался. Орет...
-- Да я у Лидки на суду был. Под кабинетным роялем, заваленным
бамбуковыми трубками -- флейтами, котор
