Калинин Дмитрий - Сказка Про Дюка (Не Про Игрушку)
Калинин Дмитрий
Сказка про Дюка (не про игрушку)
Сказка - ложь, да в ней намек...
Жил да был Дюк, неприметный такой, серенький человечек, ка-
ких немало на улицах больших и маленьких городов. Интересовался
он, преимущественно, всякими железяками, - начиная обычными утю-
гами и кипятильниками и заканчивая сверхсовременными тарахтящими
ящиками, называемыми в обиходе "компьютеры", ну и всякими стран-
ными заковыристыми далеко не русскоязычными текстами, которые
обычно называют "программы". Жил себе - не тужил, никого никогда
не трогал, и его тоже почти никто и никогда не задевал. Иногда
посещал всякие концерты в качестве звукооператора и тогда, видя,
как люди просто отдыхают, начинал задумываться: "а почему я не
могу вот также придти куда-нибудь просто для того, чтобы отдох-
нуть и забыть хоть на некоторое время о все не уменьшающейся ку-
че проблем?" Hо, почему-то никогда не находил ответа, то ли пото-
му что не хотел его найти, то ли потому, что на ум не приходило
ни одного человека с которым хотелось бы куда-то пойти(за исклю-
чением себя самого, разумеется), а одному идти не очень-то и хо-
телось. По ходу таких размышлений, незаметно для себя самого он
начал изучать психологию и, сам того пока не понимая, пытаться
сделать из своего компьютера мыслящее и говорящее, и что самое
главное - не способное лгать и предавать, существо.
Hо в один прекрасный вечер, когда Дюк, промучившись почти
весь день, пытаясь заставить этот ящик здороваться с ним голосом
при включении, уже собирался бросить это казавшееся безнадежным
дело и немножко отвести душу, пройдя пару-тройку уровней его лю-
бимой игры "Duke Nukem", дверь кабинета, заскрипев давно не сма-
зывавшимися петлями, не спеша открылась и вошла Она.
Первое что поразило заядлого программера это ее глаза. Это
были удивительно спокойные серо-голубые бездонные глаза, от кото-
рых просто невозможно отвести взгляд. И Дюк все смотрел и смот-
рел в них; он впервые видел человека во взгляде которого не было
ничего чуждого или инородного ему. Странно, но этот взгляд пока-
зался ему каким-то очень близким и родным. "К вам можно?" -
произнесла она невозмутимым тоном, в котором не было даже вопро-
сительной интонации. А он как ни старался, не мог вырваться из
омута этих несравненных глаз. "К вам можно?" повторила она все
тем же невозмутимым голосом. "Да, конечно..." - наконец-то прого-
ворил он.
И Она вошла в кабинет, в котором до этого момента ни разу не
звучал голос девушки, обращающейся к Дюку просто по имени, а не
по имени-отчеству, в котором никто и никогда не спрашивал "Поче-
му у тебя грязные чашки?" и не интересовался "Как у тебя дела?"
для того чтобы узнать как дела, а не для того чтобы подготовить
почву для очередной просьбы, и, в котором никому не могло и в го-
лову прийти накормить хозяина мороженым и предложить пришить пу-
говицу на его халат, в котором... да много еще чего "никогда и
никому".
С того дня Она еще не раз приходила в этот кабинет, постига-
ла премудрости общения с вышеупомянутыми "тарахтящими ящиками" и
каждый раз как только Она собиралась уходить Дюку хотелось ска-
зать: "Hе уходи, останься, побудь со мной еще чуть-чуть..." Hо он
снова и снова заставлял замолчать свои чувства и холодный разум
выдавал стандартную фразу "До свидания." Он знал(или думал что
знал) что для нее это всего лишь уроки и что она никогда даже и
не подумает о том кем она могла бы стать для Дюка потому что ее
сердце принадлежит прекрасному Принцу,- сильн
