Канторович Лев Владимирович - Трус
Лев Владимирович КАНТОРОВИЧ
ТРУС
Рассказ
...Обнаружено, что след собаки
пересекает границу.
Из рапорта начальника заставы
Ему исполнился год. Он был шестидесяти пяти сантиметров ростом. Его
серая шерсть светлела на нижней стороне хвоста, на животе, лапах и шее. А
морда у него была темная, почти черная. Его коричневые глаза сверкали
желтой искрой.
Словом, он был очень красивый пес, стройный и сильный, и на вид
казался злым зверем. Но он был совсем не злой и не страшный. Хуже того, он
был трусом. Трусом от рождения. Возможно, его отец или мать были запуганы,
забиты, и он унаследовал от них страх. Его купили совсем маленьким, и о
его родословной никто не знал ничего путного.
Во всяком случае, с тех пор как он полуторамесячным щенком попал в
питомник, никто никогда не бил его и не запугивал, и все-таки он жил в
мире, полном ужасов. Телега, грохочущая по камням шоссе, казалась ему
громом. Человек, поднявший руку, казалось, обязательно хочет его ударить.
Стук дверей казался выстрелом. А настоящий выстрел так пугал несчастного
пса, что он ложился на землю, зажмуривал глаза, хвост прижимал к животу и
так замирал, ожидая смерти. При этом его задние ноги дрожали мелкой-мелкой
дрожью. Вся красота пропадала бесследно.
В журнале питомника его записали под именем "Джек", но все называли
его "Трусом". Начальник питомника сердился, когда слышал эту кличку, но
пес отзывался на нее, и в конце концов за ним так и осталось имя "Трус".
Все считали Труса никуда не годным, ну, разве только на племя из-за
красоты. Учить Труса считали лишним. Только начальник питомника странно
относился к Трусу. Начальник питомника сам учил Труса и тратил на него
очень много времени, и если Труса не пугали, он работал просто на
"отлично", и нюх у него был замечательный. Но стоило прикрикнуть или
замахнуться на Труса, как он останавливался на месте, прижимался к земле
и, дрожащий, жалкий, прекращал работу. Куда же это годится?
Начальник питомника, опытный дрессировщик и тонкий знаток собачьей
психологии, не переставал трудиться над обучением Труса и всегда говорил о
нем:
- Погодите, этот пес еще себя покажет. Только бы Джек (начальник
никогда не называл пса его второй, позорной кличкой), только бы Джек попал
в руки человека, который никогда не крикнет, не разозлится на беднягу,
никогда не ударит его. Тогда Джек так полюбит своего проводника, как не
любит ни одна наша собака. Этот пес еще покажет себя...
Начальник пользовался в питомнике большим авторитетом, но этому
утверждению, по правде сказать, не особенно верили.
Когда Трусу исполнился год, в питомник прислали одного парня -
Григория Маркова. Марков был красноармеец молодой, но сразу занял в
питомнике твердое положение. Парень он был немного странный - уж очень
тихий, молчаливый и сдержанный. Никто толком не знал, что он за человек,
но все чувствовали в нем большую внутреннюю силу. Марков умел мягко,
осторожно высказывать свое мнение, и почему-то сразу с ним соглашались.
Животных Григорий любил просто со страстью. В питомнике было много
отличных проводников, но Григорий, казалось, родился дрессировщиком.
Начальник питомника сразу обратил на Григория внимание. Они были в
чем-то похожи, эти два человека, несмотря на огромную разницу. Ведь
Григорий годился в сыновья начальнику. Кроме того, Григорий с трудом читал
и писал, а начальник был хорошо образованным человеком. Но у обоих, если
можно так выразиться, главной чертой характера была любовь к собакам, к
животным. Оба про
