Карапетян Андрей - Сад
Андрей Карапетян
САД
Во фляге, что стояла у сарая, воды не было. Тим почесал пальцем
подбородок, пропел: "Па-ра-ра-ам..." Жарко было, черт, неохота было до
смерти идти к дому за кружкой воды. "Ведь хотел же провести питьевую воду по
всему саду, ведь хотел, да лень-матушка впереди нас успела!" - обозлился
Тим. Он покачал еще флягу и свистнул киберу-инструментальщику. "Бог с ним,
расплещет половину - чего-нибудь да принесет". Подошедший неторопливо кибер
выслушал, мигнул рассудительно электрическим глазом и потопал по тропинке,
переставляя решетчатые никелированные лапы. Насекомые крутились возле
цилиндрического корпуса в медных пуговках и вороненых щитках, солнце било
сквозь листву во все дыры, какие только были в саду, и под лапами кибера
чиркали и похрустывали мелкие камушки. Сад пропадал в пятнах и солнечных
зайчиках, кибер вскоре пропал тоже, лишь изредка искрились его шарниры и
сочленения сквозь опущенные ветви крыжовника.
Тим присел на ящик, еще раз, только вполголоса, пропел:
"Па-ра-рам-па-пам..." Пить хочется.
Над сараем скандально заверещала птица. Тонко и нежно запел комар - и
пропал. Сад давно отцвел - гуденья пчел не слышно теперь. Сейчас зудят,
повиснув, мухи, да ноют узкие красноперые жуки и суетливые, мелкие осы. А
пчелы пропали куда-то. "Вообще-то сейчас, - мыслит Тим лениво и
безотносительно, - акации цветут по краю, мда-с..."
Так он и не нашел места, где жили пчелы, хотя и пытался найти. Просто
ради любопытства, из голого, честно говоря, упрямства - искал и не нашел. А
ведь сад до последнего кустика сам посадил, вдоль и поперек его знает,
казалось бы... А вот выходит - не знает вовсе. Так, что ли?
Мелькнув, села на ствол яблони синица, побежала вверх по коре, а в ветвях
закопошилась другая и вдруг пропиликала свою торопливую мелодию. Ствол
яблони выгнут, ветви распущены - насмешливое дерево, эвон отмахивается
листиками... Вторая синица побежала вслед за первой и тоже желто-голубая, в
черной купальной шапочке. Мельтешит листва, солнце бьет вспышками... и
жарко. Птиц уже не видно, повторилась только песенка, да и пропала в свистах
и чириканье... А вот - слышь! - быстро-быстро тиканье ходиков и раз -
зажужжала и щелкнула пружинка - тоже ведь птица спела... Ишь ты, мудреная
какая птаха!
Вот так, вот так... Па-ра-рам... Осталось Тиму только сухие листья сжечь
да прорыхлить кое-где, вот и вся работа на сегодня. Сощурился он на листву,
улыбнулся и почесал подбородок. Сегодня утром, только проснулся - как вдруг
и решил: все! Хватит! Он, Тим, летит на Землю. Он просто-напросто лезет в
свою ракету и летит обратно на Землю. И - все! И - полный порядок!
Тим сморщился и дернул шеей. Что-то шевельнулось у него за воротом.
Хлопнул себя по загривку - фу, дьявол! - ветка, и на ней два выпуклых
листика в пыли. Сад зашумел, придвинулся к нему.
"Смеется, - убежденно подумал Тим. - Издевается".
Но Тим не злился - он ведь уезжал, это было абсолютно ясно, и поэтому он
не злился. Облегчение, во-первых, вот что было у него на душе, а во-вторых,
некоторая расстроенность в мыслях и поступках, некоторая даже растерянность.
Он еще ничего не сказал вслух. Ну, а с другой-то стороны, почему он,
собственно, должен что-то говорить: захотел - и улетел! Сам себе хозяин.
"Мое дело, - подумал он. - Сколько можно?"
Ветка, которую он поймал за шиворотом, качалась теперь сбоку и
вопросительно посматривала на него, два листа дрожали и останавливались и
начинали вновь покачиваться.
"Сугубо мое дело!" - еще раз
