Карпов Николай - Сияние
Николай Карпов
Сияние
Друг мой! Прости, но я должен написать тебе - больше
некому. Жизнь моя изменилась внутренне - я нашел Ее... Heт,
ты не подумай - никаких внешних перемен - это преступно,
но я озарен... Ho выслушай меня, попробуй. Только что
ушла Она. Ушла, по всей вероятности, навсегда. И встречу
теперь Ее разве что случайно где-нибудь в шумной компании, в
застолье, где и словом перемолвиться не удастся. И,
кажется, надо мне горько рыдать или думать о самоубийстве,
а я улыбаюсь, И душа моя просветлела, словно я редкий, если
не единственный человек, нашедший счастье.
Кто же Она? И откуда у Нее такая власть над моей душой?
О Ней надо рассказывать плавно - Она И сама плавная лебедь
белая, Пава или как их там называли в старину - излучающих
свет, сияние и тепло? Но послушай меня... Ты знаешь, что
такое казенный дом? Представь себе длинный коридор с
покоробившимся паркетом и заплесневелым потолком и стенами.
Местами осыпается плитами штукатурка. Ходят люди. А я сижу
за столом в том месте, где вроде бы не должно ничего свалиться
на голову, и... принимаю зачет. Если вдуматься, это жутко
- принимать зачет в таких условиях, но я уже привык и сижу
покорно, но на душе скверно. Вдобавок с утра ничего не ел,
и язык горький от неимоверного числа сигарет, выкуренных за
день. Народ потихоньку разошелся - кого отправил доучивать,
кому тройку поставил, и вот оказался {один}. Тихо. Только
слышно, как жужжит муха, забившаяся между рамами.
И вдруг - всегда это бывает вдруг - идет Она. Нет, идет -
это не то слово. Это мистика какая-то, но я, как увидел, глаз не
мог оторвать - смотрел и смотрел до неприличия... Представь
ситуацию: пожилой преподаватель вперился, вонзился взглядом в
свою молоденькую студентку... А в душе сразу дикий какой-то
вопрос: "Что в Ней такое?". Смотрю - ничего, вроде, нет, и лицо
обыкновенное, и одета как всe, а глаз оторвать не могу. Совладел
наконец с собой, а Она как назло именно ко мне и шла - зачет
сдавать. Какая же это была мука! Села напротив, а я голову свою в
тетрадь уткнул и глаз поднять не могу, как мальчишка нашкодивший.
И, знаешь, не смог Ее спрашивать - просто взял и поставил зачет,
чтобы только ушла поскорее от моего позора...
Только собрался уходить, а она опять ко мне подходит на этот
раз с просьбой закрепить за Heй и за Ее подругами кандалакшский
ключевой участок на дальней практике... Час от часу не легче! Я,
конечно, был в таком состоянии, что, не раздумывая, сделал бы
все, что Она попросит, и торопливо взял у Нее список и дрожащей
рукой вывел слово Кандалакша. А сам не удержался и посмотрел на
Нее... Она поблагодарила и пошла в свою комнату (это ведь было в
общежитии), а я, как зверь, напавший на след, смотрел и смотрел
Ей вослед. Прежде чем дверь за Ней закрылась, Она оглянулась на
меня с порога, задержалась мгновение - поглядела на меня - и со
мной все было кончено... Как я доехал домой - не помню. Помню
только Ее лицо, Ее руки, весь Ее плавный мягкий облик, и это
сияние, исходящее от Нее... Спал я, как водится, плохо. И во сне,
и в полусне виделась мне Она, и встал рано совершенно разбитый.
Видишь, как все банально?
Потом была практика. Я старался вести себя одинаково со
всеми, ничем не выказывать своего особого к Heй отношения, и
какое-то время мне это удавалось. Против обыкновения отделился от
студентов, хотя обычно живу с ними на практике как старший
товарищ, делю стол и кров, минуты отдыха. А тут садился ужинать
отдельно - жевал какую-то сухую д
