Катанян Василий - Лоскутное Одеяло
Катанян Василий
Лоскутное одеяло
СОДЕРЖАНИЕ
Эльдар Рязанов. "МОЙ ПЕРВЫЙ ДРУГ, МОЙ ДРУГ БЕСЦЕННЫЙ..."
Инна Генс. О ДНЕВНИКАХ ВАСИЛИЯ КАТАНЯНА
ЛОСКУТНОЕ ОДЕЯЛО
ФИЛЬМОГРАФИЯ
"МОЙ ПЕРВЫЙ ДРУГ, МОЙ ДРУГ БЕСЦЕННЫЙ..."
На встречах со зрителями, в том числе в США, я несколько раз получал
записки примерно такого содержания: "В некоторых ваших фильмах встречается
фамилия Катанян. Почему? Это выдуманная фамилия или вас что-то связывает с
конкретным человеком?"
И в "Иронии судьбы", и в "Забытой мелодии для флейты", и в "Привет,
дуралеи!" персонажи произносят фамилию Катанян. Когда по сюжету сценария
требовалось упомянуть какого-либо человека, мы с Брагинским всегда вставляли в
диалог фамилии наших друзей. Естественно, если речь шла об упоминании в
хорошем смысле, а не в дурном. Это были наши авторские забавы, домашние
радости.
Так вот, Вася Катанян был моим самым дорогим, самым светлым другом...
Однокурсники - Станислав Ростоцкий и Зоя Фомина, Вениамин Дорман и Лия
Дербышева, Виллен Азаров и Василий Левин - называли его ласково Васька,
Васенька, Васисуалий. Вася был среди нас самым элегантным и самым остроумным.
Элегантность его была прирожденной. Все мы в 1944-45 годах ходили черт-те в
чем, в залатанных штанах и заштопанных рубашках. Но Вася, носивший обноски,
как и остальные, выделялся франтовством: напялит на себя немыслимый берет или
накинет какой-нибудь яркий шарф и прямая ему дорога на подиум - показывать
моды нищих. Хотя слово "подиум" мы тогда не знали. Васе была свойственна
особенная пластика - отточенные, почти балетные жесты, грациозная походка, а
его длиннущие ноги как бы говорили о том, что принадлежат аристократу. Но куда
все это девалось, когда он шел сдавать сессию? Элегантность испарялась, перед
экзаменатором сидел испуганный, замордованный студент, косноязычно что-то
мямливший. Это оставалось для нас загадкой. Мы готовились к каждой сессии, как
правило, вместе - Зоя Фомина, Виля Азаров, Вася Катанян и я. Знали мы предмет
одинаково, Вася иной раз лучше нас, но сдавали зачеты и экзамены по-разному.
Мы трое получали почти всегда пятерки, а несчастный Вася не вылезал из троек.
Он почему-то всегда, всю жизнь робел перед начальством, а педагог, принимавший
экзамен, был для Васи, несомненно, начальником. Особенно Катанян пасовал перед
марксистско-ленинской теорией. Надо сказать, что кафедры марксизма-ленинизма
были во всех институтах в те годы на особом привилегированном положении: за
ними стояла власть, Сталин, Министерство государственной безопасности,
коммунистическая партия и тому подобные страшилки. Двойка по политической
дисциплине тогда приравнивалась к неблагонадежности.
Педагогов этих кафедр студенты не любили, да они во ВГИКе в большинстве
своем были еще какие-то увечные. Например, заведующий кафедрой марксизма Пудов
- хромой, глава кафедры политэкономии Козодоев - одноглазый, а преподаватель
марксистско-ленинской эстетики (надо же!) Козьяков был вообще слепой. Студенты
сложили байку, будто хромой Пудов и одноглазый Козодоев вместе принимали
экзамен. И Пудову понадобилось выйти из аудитории. "Хорошо, - сказал Козодоев,
- только ты быстро: одна нога здесь, другая там". - "Ладно, - согласился Пудов
и добавил: - А ты тут смотри в оба".
Шутка была жестокой, но все эти так называемые ленинцы в отношениях со
студентами вели себя как садисты.
Так что, как говорится, "ты - мне, я - тебе".
Наш сокурсник Лятиф Сафаров после зачета у Степаняна, который особенно
славился своими издевате
