Каткевич Владимир - Германская Шабашка
Владимир Каткевич
Германская шабашка
СОДЕРЖАНИЕ
Как ехать и как не ехать
В бельэтаже по Европе
Котю Любовича вызывает Ганновер
У Ленце
Бытовуха
Герда, Кай и Марио
Автохлопоты
Человек из штази
Жизнь по-черному
Свалка "Незабудка"
...Послезавтра будет ездить в автомобиле по Берлину
и покупать пронзительные галстуки.
А нам с вами на паршивый автобус - и домой.
В. Катаев. Наши за границей
...Я составляю протокол, а не пишу поэму из жизни оборванцев.
М. Зощенко. Голубая книга
- Гудэ, як переляканый...
Дальше неразборчиво. Что ему снится, поезд? Пароход навряд ли.
Мычит, ворочается, поролоновый матрац надо мной выдавливается в круг-
лые отверстия фанерного дна койки. На фанере написано: "ЗВЯЗДА - ПАРТИ-
ЗАН" 3 : 0.
До нас в каюте жили юги.
- Ы-ы-ым-м... Нин...
Нину он добывал на гармане, а поселили девчат на току, или наоборот.
Прислали к ним в деревню хореографическое училище на уборочную. Сражался
из-за нее с каким-то Ноликом, потом мирился две недели, пока не осушили
бабушкин бочонок вина. Бормочет, но не ругается. Коля Дацюк никогда не
ругается во сне и не угрожает. С вечера принял и спит с полуоткрытыми
глазами. Кажется, проснулся.
Отдернул коечную занавеску, опустил чубатую голову. Пора бы его пост-
ричь. Мы беспощадно стрижем друг друга. Ухватился за трубу системы пожа-
ротушения, спрыгнул, лесенкой не пользуется. Если оторвет трубу, каюту
зальет ржавой пеной.
- Я вчера с Федькой Рацу чуть не подрался, - говорит. - Тростецкий
разнял.
Помочился в умывальник, смыл. С подволока спускается паучок.
- Рацу сказал: "Представляешь, вот сейчас с твоей Нинкой лежит воло-
сатый грузин".
Они не в первый раз пускают в ход грузина. Или негра.
- Зачем тебе это шобло?
- Одному же тоже нельзя, скучно.
Со мной ему, пожалуй, скучно, я часто занят, или выпускаю широкофор-
матную стенгазету, или печатаю снимки с береговых пленок.
До вахты еще целый час, но уже не засну.
- Женским пахнет. Ты не чувствуешь?
По-моему, пахнет моей робой.
- Сними паука, - говорю.
- Где? Бабушка их не срывала, они комаров ловят, - переселил паука в
свой рундук. - Все-таки пахнет.
Три часа ночи, судно на переходе из Ресифи в Ла-Гуайру, и вдруг женс-
кие флюиды.
Нюх у него звериный. Как-то учуял меня по запаху в вентиляторной.
Вокруг улитки вентиляторов в человеческий рост, теснотища, все вибриру-
ет, дрожит.
Меня в этом дрожащем помещении уже нет, а запах остался, и Дацюк на-
ходит меня в соседней подсобке. "Тебя, - говорит, - помпа шукает, по
трансляции вызывали". Помпе нужно было грамоты рисовать перед экватором.
Остановился перед Хуаном. Хуан - мулат в натуральную величину, выдав-
лен из пластика, стоит прямо напротив двери и целится во входящего. Из
кольта струится дымок, уже успел кого-то положить.
Во многих каютах остались такие декорации, есть шерифы, индейцы, ков-
бои, фигуры все разные. Пароходная компания одаривала нижние чины кар-
тинками, чтобы украсить быт. Комсостав были немцы, а машинисты югославы.
Потом пароход продали нам, и помполит приказал выбросить ковбоев. Перед
обходами их прятали, после обходов снова украшали быт, и в конце концов
охота на ковбоев начальству надоела.
Дацюк отдирает Хуана, лезет в вентиляционную решетку и выуживает кон-
дом. Мы уже находили подвязки, заколки, теперь резинка.
Говорят, заблудшие братья-славяне брали в рейс наяд, обычно одну на
двоих.
Наяда им стирала, штопала, мурлыкала и все остальное.
Моет руки, вздыхает, цепляется за трубу и лезет на верхний ярус.
Мы
