Библиотека в кармане -русские авторы

         

Керимзаде Фарман - Свадебный Барашек


Фарман Керимзаде
СВАДЕБНЫЙ БАРАШЕК
По бревну, перекинутому через ручей, шел баран с круто завитыми,
спиралевидными рогами. Шерсть его была выкрашена хной, рога повязаны красной
лентой. На шее в жирных складках был привязан медный колокольчик. И вышагивал
он очень важно, с достоинством. Курдюк его тяжело покачивался, казалось, что
баран сейчас свалится. Но он, словно цирковой пехлеван (богатырь - ред.), без
особого труда нес эту тяжесть. Колокольчик зазвенел сильнее. Баран словно
предупреждал встречных: "Любоваться мною вы можете, но не стойте на дороге. Я
ведь все равно пробью ее себе. Я баран избалованный, но храбрый баран".
Мухаммед-киши устало шел за бараном. Лицо его заросло бородой, выглядело
утомленным и озабоченным. Держа посох на плече, он шел, неторопливо передвигая
ноги. Он вел барана с пастбища.
Узкие улочки деревни были сжаты с обеих сторон стенами домов. В сердцах
тех, кто ее строил, билось только одно-единственное: "Путник, если есть у
тебя/что-либо черное на уме, ступай себе дальше, проходи мимо! Если же чисты
помыслы твои, стучись в любую дверь".
Баран тащил свой курдюк и ни в какую дверь сворачивать не желал. Этот
нарядный баран только и знал, что есть, набираться жиру да бодаться, да как
пройти к дому Мухаммед-киши. Душа у него была чиста, и взгляд по чужим дворам
не бегал. Мухаммед-киши еле поспевал за толстозадым бараном, тащившим свою
"пудовку". Баран был молод, с ног до головы - сила и красота. А Мухаммед-киши
был уже стар. Жизнь его перевалила, как солн-; це, через гору и шла на закат.
Он никуда не хотел спешить. Была у него сейчас лишь одна забота, одно желание,
но оно все же не исполнялось.
Одна из дверей открылась. Из нее выглянула старуха в черном. Увидев
барана, она закрыла дверь. Баран не обратил на нее никакого внимания: какие у
него с ней могут быть дела! Он прошел мимо, старуха осмелела, вышла на улицу.
Мухаммед-киши, увидев ее, хотел пройти мимо, как и баран. В сердцах он
проворчал: "Сглазит барана того и гляди. Очень уж у нее дурной глаз. Взглянет
разок - скала надвое расколется, камень треснет".
-Ай, Мухаммед, баран-то твой вон как отъелся. Зарежешь - кавурмы на всю
зиму хватит. До весны прокормишь ребятишек своих.
Мухаммед-киши воткнул палку свою посреди дороги, облокотился на нее,
нагнулся вперед.
- Насчет кавурмы я раздумал.
- Отчего? Война идет. Голод начинается, что дети есть будут?
- Придумаем чего-нибудь, не пропадем. Я клятву дал: Рашид вернется с войны
- зарежу этого барана в его честь.
- Говорят, война еще долго будет.
- Перестань каркать-то, старая.
- В чем моя вина, Мухаммед, я говорю то, что слышала. Немец под Москвой
стоит. Дай-то бог, чтоб поскорей его прогнали.
- Свинью бранью от корма не отгонишь. Наши ребята выросли в деревне, на
свежем хлебе с маслом и медом. Как быки здоровые. Они им такого перцу зададут,
хоть куда. Рашид долго возиться с ними не станет. У него просто: раз - и
свернул им шею.
Старуха искала с кем бы поболтать. Она присела на тутовый пень.
- Сделай одолжение, присядь...
Баран рогами открыл дверь во двор и, ступая по шуршащей листве, направился
к овчарне. Двер^ь со стуком затворилась. Хозяйка, моловшая крупу в ручной
мельнице, взглянула на барана, повеселела и продолжала свою работу с еще
большим старанием; крупа косо посыпалась из горлышка мельницы на скатерть.
Около овчарни ягненок, повиливая курдючком, сосал грудь матери.
Мухаммед-киши, проводив барана до дому, вернулся и присел рядом со
старухой Машараф. Вынул





Содержание раздела