Кич Максим - Древо Жизни
КИЧ МАКСИМ
ДРЕВО ЖИЗНИ
Как тяжело ходить среди людей
И притворяться непогибшим
И об игре трагической страстей
Повествовать ещё не жившим.
И, вглядываясь в свой ночной кошмар,
Строй находить в нестройном вихре чувства,
Чтобы по бледным заревам искусства
Узнали жизни гибельный пожар.
Александр Блок
Часть 1. Корни. Князь. "За день до зимы"
Огни светомузыки ритмично вспыхивали, подчиняясь пульсу низких частот. Из установки были выкручены все лампочки, кроме красных, так что казалось, что бар стоит над разрезанной артерией. В багрянце вспышек исписанные граффити кирпичные стены казались ещё более выщербленными и пыльными, чем были на самом деле. Две стоваттные колонки давали ощущение потолка где-то на уровне пяти сантиметров над полом.
Мишура магнитофонной плёнки, прикрывавшая собой входную дверь, пропустила сквозь свои щупальца нового посетителя. Человек в изношенной, ещё военных времён, шинели неспешным твёрдым шагом направился к самому крайнему столику в той части бара, до которой с трудом доходил свет дискотечных огней. В полумраке было практически невозможно рассмотреть крохотные дырочки на плечах, но дырку побольше - у самого сердца - скрыть было невозможно.
Человек сел за столик, снял с плеча чёрный кожаный рюкзак, положил на стол замызганную фуражку, лишённую знаков отличия и уставился на пляски красно-чёрных бликов над танцполом. Потом он извлёк из рюкзака серую шайбу складного стакана и две фляжки, рывком разложил стакан, смешал в нём содержимое фляг.
Стакан стоял на столе и по отражающей дискотечные огни жидкости пробегала рябь крохотных волн.
--Кто ты такой, солдатик?-- раздалось за спиной человека. Он, не торопясь, встал и обернулся.
Двое: коричневая кожа курток, блестящие свежевыбритые головы. Они были похожи друг на друга, как близнецы. Человек залпом выпил содержимое стакана, достал сигарету, металлическую зажигалку, откинул со лба длинные светлые волосы, закурил...
--Можешь звать меня Князем...
--Одолжи сигаретку, Князь.
Князь обдал близнеца сигаретным дымом.
--Последняя,-- развёл он руками,-- и, потом, курение вредит здоровью.
--Да сейчас я твоему здоровью так наврежу - не встанешь!-- близнецы рванулись почти разом.
Первого Князь встретил зажатой в кулак зажигалкой, в этот же момент ногой он поддел табурет, который послушно влетел в другую его руку, чтобы в следующий момент обрушится на второго нападавшего...
Гость долго смотрел на два неподвижных тела, роняя на них пепел. Сзади нарисовалась габаритная фигура вышибалы.
--Ты чё, мужик?
Князь ещё раз посмотрел на пол.
--Им стало плохо. Им просто стало плохо.
--Валил бы ты отсюда... Я ведь и патруль могу вызвать.
--А толку... Вон, смотри, дерутся,-- Князь показал куда-то за спину вышибалы.
Когда вышибала развернулся со словами: "Да никто там не дерётся", перед ним уже не было ни визитёра в потёртой шинели, ни его раскладного стаканчика, ни рюкзака.
--Вот б...,-- развёл он руками и поплёлся обратно к дверям...
Это был обычный город страны, которая проиграла войну. Жители звали его просто Городом, нечасто вспоминая о том, как он значился на географических картах. Война не успела коснуться его, оставив целыми почти все здания; лишь несколько построек на окраине были разрушены своим же истребителем, подбитым где-то над линией фронта и чуть-чуть не дотянувшим до аэродрома. Впрочем, там были складские помещения, так что почти никто не пострадал.
Князь шёл по улице, закрываясь от хо
