Клещенко Елена - Лишний Час
Елена Клещенко
Лишний час
Ген был бродячий колдун по найму. Колдовство на его родине - ремесло не
из легких: мест при дворе и в баронских замках на всех не хватает,
согласиться на менее доходное место значило бы опозорить цех, и оттого
многие молодые и предприимчивые отправляются бродить. Любое мироздание,
пригодное для жизни людей, устроено так, что в мешанину земного праха, к
прочим металлам и солям добавлено немного золота. Hе столько, чтобы мостить
им дороги, но достаточно, чтобы чеканить монеты. Где живут люди, там платят
золотом. И не везде так скупятся, как дома.
Первый же Переход принес ему богатую добычу, а дальше все пошло само
собой. Бывало, клиенты звали остаться насовсем, сулили большое жалованье и
дворянские грамоты, бывало и по-другому. Что ж, судьба наемника - рисковать
жизнью. А как прекрасно уйти из родного города нищим и возвратиться
богачом... и так двенадцать раз подряд.
Hынче был его тринадцатый Переход. Число тринадцать не приводит к добру
ни в едином мире, где чтут законы математики. Разумеется, Ген остался бы
дома. Стал бы лекарем: в мирах, лишенных природной магии, дороже всего
платили за исцеления, и он приобрел богатый опыт. Hо кто мог знать, что в
прекрасном теле некоей девицы обнаружится столь корыстная душа! Золото
загадочным образом иссякло, и колдун по найму сказал себе: "Ладно, в
последний раз".
В этом мире он уже бывал, но на сей раз зима оказалась теплой. Снег под
ногами превращался в грязь, и башмаки отсырели мгновенно. Hаряд Гена был
опробован в десяти мирах: по одежке его встречали как деревенщину или
чудака, но не как врага или безумца. Куртка на меху вроде крестьянской, без
разрезов и с небольшими пуговицами, штаны ниже колен, шерстяные чулки, носы
у башмаков не острые и не плоские, шляпы нет - со шляпами, капюшонами и
беретами всегда самая большая морока, - за плечом простой холщовый мешок.
Жемчужина речи под языком, жемчужина слуха надежно закреплена в ухе каплей
смолы.
Как и в любом другом мире, было тут много странного, чудного,
непонятного, смешного, страшного и бессмысленного, но разглядывать все это
- в глазах зарябит, а обдумывать - голова заболит. Ген замечал только
главное, смотрел на обитателей мира, сиречь на возможных заказчиков. Бороды
здесь теперь брили, покрой кафтанов переменился не сильно, а штаны и обувь
- порядком. (Ген подумал-подумал, выдернул штанины из чулок и пустил их
поверх.) Женщины, презрев зиму, ходили с открытыми ногами, но иные носили и
длинные платья; что ж, во всяком мире есть и такие, и другие женщины. Кто
тут кого завоевал в прошедшие века и какой народ теперь правит, с ходу
понять было трудно. Сам-то Ген был худой и рыжий, и порадовался этому,
увидев, как на базарной площади стражники остановили подряд троих
широкоплечих и черноволосых. Впрочем, все это были пустяки. Главное же
состояло в том, чтобы узнать как можно быстрее, в цене ли здесь нынче
золото и в цене ли колдовство.
Девушка в маленьком домике торговала съестным навынос. Ресницы ее были
густо насурмлены, волосы крашены в рыжий цвет, следовательно, рыжие тут
считаются красивыми - это хорошо. У Гена всегда лучше получалось с
женщинами, а эта уж наверняка не кликнет стражу только оттого, что с ней
заговорил мужчина.
- Что стоит твой хлебец? (Почем гамбургер?)
- Пятнадцать. (Пятнадцать.)
Пятнадцать грошей - многовато. То-то у них рожи невеселые. Или в городе
избыток серебра и меди. Рудники, скажем, неподалеку открылись. Кабы и
золото было дешевле, чем
