Кнари Владимир - Подходящий Жених
Владимир Кнари
"Подходящий жених"
Бродяга по прозвищу Ветер не соврал. Отмахав несколько вёрст по
оврагам и перелескам, царевич Еремеля наконец добрался до заветной
горы. Воистину, всё было так, как воспевали в песнях заграничные
певцы-скоморохи. И берёзка у пещеры, и бурый камень, поросший мхом, и
даже три неведомых знака на стене, зовущиеся странно - эротическое
уравнение.
Пока царевич решал, оставлять ли скакуна снаружи, или же въехать в
пещеру верхом, солнце стало клониться к горизонту. Убоявшись не
поспеть до темноты, царевич спрыгнул с коня и бочком, прислушиваясь да
приглядываясь, двинулся в неизведанную глубину, отдающую запахом гнили
и тлена.
Hа счастье, по стенам чьей-то заботливой рукой были приспособлены
гнилушки, потому идти оказалось не так и боязно. Вот только руки
царевича в неясном свете отдавали непривычной синевой. Через полсотни
шагов Еремеля узрел вдали конец туннеля, стало заметно прохладнее, и
царевич перешёл на бег трусцой.
Яркий, но всё такой же синеватый свет резко ударил по глазам. Когда
удалось взглянуть вокруг, перед царевичем предстала огромная пещера.
Отовсюду сочился белый дымок с едким запахом, стены были подёрнуты
инеем.
А в центре всей этой немой красоты в хрустальном гробу покоилась та,
ради которой царевич и затеял своё опасное путешествие. Свет очей его,
любовь наречённая, спящая вечным сном Снежнобелка. Hу или не совсем
вечным, если верить всё тем же скоморохам да сказителям. Хотя странный
цвет лица суженой и заставлял задуматься о правдивости древних легенд.
Однако что в этой пещере не казалось странным?
Издали донеслось ржание оставленного у входа жеребца, и царевич
Еремеля решил поскорее исполнить задуманное. Он приподнял крышку
гроба, примерился, как бы половчее поцеловать Снежнобелку, наклонился,
поднеся свои губы к синим устам будущей невесты и...
И в этот миг синий свет резко сменился красным, а вокруг зашумело,
засвистело, заголосило ужасным голосом, будто сам Соловей-разбойник
вернулся из небытия. В ужасе царевич отпрянул от хрустального ложа.
Свет мигнул и погас. Гул исчез, но тишину всё ещё нарушал странный
тихий свист.
Спустя несколько минут, когда рассудок царевича уже стремился
унестись прочь, свет вспыхнул ярко, по-солнечному, и молодой искатель
приключений обнаружил, что в пещере стало заметно больше народу. Прямо
по центру, вкруг гроба и всё ещё дремлющей суженой толпилось семеро
низкорослых богатырей. И уж настолько были они малы, что самый высокий
из них доходил царевичу лишь до пояса. Принадлежность же к богатырям
удалось установить по амуниции: семь мечей волочились по земле у ног
своих обладателей, разномастные шлемы украшали не по размеру огромные
головы незнакомцев... Да много ещё всякой старой рухляди свешивалось с
плеч явившихся как из-под земли хмурых низкоросликов.
Царевич от удивления сел на холодный пол, звякнув своим кладенцом по
белой стене.
- Ишь, целовать удумал... Много вас тут таких ходит... - начал самый
крупный из богатырей, хмуро поглядывая из-под тяжёлых бровей.
- Хорошо хоть сигнализация не подвела, - ответил другой, осматривая
гроб. Он ткнул пальцем во что-то невидимое, и свет вновь приобрёл свой
мертвенный оттенок, да и назойливый свист прекратился.
- Вот-вот, - встрепенулся самый мелкий и, на взгляд, самый
противный. - Hа готовенькое вы все горазды! А ты её кормил, ты её
поил? Или, может, гробик каждый день тряпочкой протирал да утку
выносил? - Он так напирал, что царевич невольно отполз ближе к сте
