Библиотека в кармане -русские авторы

         

Козинец Людмила - Я Иду !


Людмила Козинец
Я иду!..
Я - вакеро [Вакеро - сленговое название людей, занимающихся
раскопками и грабежом древних захоронений]. Понимаю, рекомендация
сомнительная, но что же делать, другой нет. И дед мой, и отец были
вакеро. Но посчитали бы зубы любому, кто посмел бы назвать их так. А
мне все равно. Пусть - вакеро! И никем иным я быть не могу. Не по мне
это - солидный офис, баранка грузовика, сияющие стеллажи маркета. Изо
дня в день одно и то же: жалкий никель в кармане, змеиные глаза босса,
телефоны, бумаги, клиенты... И лихорадочная, палящая жажда, разогретая
фильмами и лаковыми, блестящими обложками журналов. Там недоступные
женщины в мехах и бриллиантах, столетние вина, длинные перламутровые
автомобили, лошади, яхты, виллы. Но больше всего я ненавижу сухие,
презрительно сжатые рты швейцаров в тех заведениях, куда меня не
пускают.
Ладно! У меня сейчас нет лошадей и яхты. И не про меня пока что
клубные кабаки. Но у меня есть то, что им всем только снится: свобода,
Я сам себе шеф, босс и бог. Пусть я знаю, какого цвета пасть смерти, -
будет еще мое время. И пусть я подыхаю от жажды в буше, от голода в
пампе, от страха в сельве. Никто этого не видит и не знает. Но с каким
скандалом меня брал Интерпол в Париже - это же приятно вспомнить...
И как сильно нас презирают. Как клеймят нас газеты, как вынюхивают
наши следы ищейки, как точат на нас шанцевый инструмент археологи! Я
уж не говорю об этих болтунах из ЮНЕСКО... Даже очередная клиентка,
вцепившись в золото ацтекских принцесс, отслюнивает зелененькую
"капусту", а после шипит в спину: "Гробокопатели, пожиратели
падали..."
Все мы одиночки. Свой шанс делить ни с кем не хочется, а смертью и
рад бы поделиться, да смерть - только твоя. Весь мир против вакеро. И
даже потусторонние силы. Наслушался я о духах древних склепов, о
болезнях, таящихся в фараоновых пирамидах, о призраках заброшенных
могильников. Я знаю: все, кто коснулся золотого орла вождей майя,
погибли смертью скорой и необъяснимой. Но знаю и другое: если вакеро
гибнет, то виноват он сам.
Собери тело и нервы, тщательно проверь оружие и аптечку, смотри
куда ступаешь, ничего не трогай голыми руками, не пей на тропе и
молчи. Во сне, в бреду, в хмелю - молчи! Куда идешь, откуда, что видел
и слышал - молчи! И главное - умей ждать.
Мой дед погиб, придавленный базальтовой глыбой в лабиринте пещер,
- поторопился, не разведал путь. Мой отец не успел вовремя убраться с
дороги мафии - надо успевать.
Мне пока везет. И в большей степени потому, что я умею прикинуться
простачком. Слава богу, никто из наших не знает, что я успел
отмучиться четыре семестра в колледже. Тихоня Тим - так меня называют.
Очень хорошо. Я тихо выжду, потом тихо смоюсь от конкурентов, от
полиции, от черта, от дьявола. Я пройду сквозь сельву так, что ни одна
птица не проснется, проползу по горной тропе, камня не уронив. Я хожу
по восемь-десять миль в час, я умею спать в полглаза в есть в полрта.
И кто-то крепко за меня молится - эй, уж не ты ли. Рыжик?
Придет еще мое время. Выкупаю Рыжика в шампанском. Вот визгу
будет!
- Остался еще один переход. Два сухаря, горстка кофе, соль, сахар,
спички, прогорклый бекон. Дойду. Плохо, что утопаю в строптивой
речушке аптечку - теперь придется поберечься. Самое паршивое - змеи.
Здешние гады имеют скверную привычку сваливаться прямо за шиворот. Но
лучше об этом не думать и не прислушиваться к ночным голосам и шорохам
сельвы. Подбросить веток в огонь и уповать на то, что костер от





Содержание раздела