Коковин Евгений - Малый Музей Революции
Евгений Степанович КОКОВИН
МАЛЫЙ МУЗЕЙ РЕВОЛЮЦИИ
Долгие годы стоял он в затоне на приколе. Давно отслужил свою службу
маленький буксирный пароходик, ветеран речного флота. С давних пор в его
однотопочном котле не поднимали пар и малярные кисти не прикасались к его
поржавелым бортам. Не многие ныне плавающие речники и работающие
судоремонтники помнят те времена, когда "Геркулес" таскал на буксире по
реке баржи, соперничал с другими пароходами в скорости хода, в зычности
гудка и в лихости подхода к причалу.
Стоял старик на приколе, никому теперь уже не нужный и забытый. Зимой,
когда на других судах шёл горячий ремонт, вокруг "Геркулеса" даже не
окалывали лёд. С открытием навигации все пароходы, теплоходы и катера
покидали затон, а он оставался у причала, и вид у него был грустный,
словно обиженный.
Вспомнили о нём однажды осенью, перед ледоставом, когда реку заполнила
шуга. Начальство решило, что напрасно старый буксир занимает место. Места
и в самом деле не хватало другим судам, а флот разрастался. "Геркулеса"
вывели из затона и поставили у обрывистого берега выше затонского посёлка.
"Постоит до весны, - сказал директор затона, - а там..." Зазвонил телефон.
Директор не договорил, но всем находившимся в кабинете и так было понято,
что ждёт "Геркулеса" весной. Конечно, его ожидала судьба всех старых,
непригодных судов - на слом, на резку, в металлолом.
В полном одиночестве дремал обречённый старый труженик, прижатый
нарастающим льдом к берегу. Обильный снег, словно тентом, покрывал его
палубу, рубку, машинный кап.
Несколько дней поселковые ребята катались на коньках по замёрзшей реке. Но
скоро снег толстым слоем покрыл и лёд.
В воскресенье мальчики вышли на реку с лопатами и метлами, чтобы устроить
каток - расчистить ледяную площадку.
- Смотрите, ребята, - сказал Костя Глушков, - какой-то буксир прибило...
- Это "Геркулес". Его не прибило, а привели сюда из затона, - отозвался
всеведущий Рудик Карельский, сын главного механика. - Весной резать будут,
старый потому что...
- Пойдём посмотрим. Может быть, там пока теплушку сделаем. Греться будем и
лопаты хранить. Костя взвалил лопату и метлу на плечо. Спустя минут десять
шумная толпа уже хозяйничала на заброшенном пароходе. Ничего
заслуживающего внимания ребята на "Геркулесе" не нашли.
- Котёл под давление не годится, вся арматура снята, - деловито сказал
Рудик. -Машину тоже обобрали.
- А в каюте хорошо. Если времянку поставить, будет тепло! - сказал Володя.
- А нам больше ничего и не нужно, - заметил Костя. - У нас в сарае есть
старая печка.
Ребята очистили палубу от снега, в каюту притащили железную печку-времянку
и фонарь "летучая мышь".
Печка нещадно дымила. Приходилось открывать иллюминатор.
Однажды, когда мальчики грелись у печки, а в иллюминатор с посвистом
задувал ветер, послышался скрип сходни, потом хрипловатый голос:
- Эй, на "Геркулесе"! Кто тут живой?
Самозваная команда притихла. Костя предупредительно поднял руку: "Тише!"
- Что, уже резать пришли? - снова послышался тот же голос.
Костя поднялся по трапу и приоткрыл дверь. На палубе, сняв ушанку и
отряхивая её от снежных хлопьев, стоял похожий на Деда Мороза затонский
старожил Мигалкин, судоремонтник-пенсионер. В бороде его искрились
снежинки.
- Ты чего тут? - удивлённо спросил Мигалкин.
- Да так, ничего, - смущённо замялся Костя. - Здравствуйте!
- Коли не шутишь, здорово! А я уж подумал, не автогенщики ли явились.
Будто рановато, да и резать тут не с руки. Кран сейчас не п
