Козловский Евгений - Водовозовъ & Сынъ
Евгений Козловский
Водовозовъ & сынъ
Ангел сказал: не поднимай руки твоей наотрокаи не делай над ним ничего;
ибо теперь Я знаю, что боишься ты Богаи не пожалел сынатвоего, единственного
твоего, для Меня.
Бытие, ХХII, 12
Карету мне, карету!
У е з ж ае т .
А. Грибоедов
1. ВОДОВОЗОВ Ровно в шесть я повернул ключик; заурчал, заработал мотор --
увы, не тот, о котором я мечтал вот уже лет десять -- не паровой наугольной
пыли, с полным сгоранием, не керамический, который в прошлом, кажется, году
начали выпускать японцы, хотя первым придумал его, конечно, я, аобычный
карбюраторный, правда, мощный и отлично отлаженный -- заурчал, заработал,
готовый плавно снять логово с местаи медленно двинуть его рядом с капитаном
Голубчик: онавот-вот должнабылапоявиться в высоких двустворчатых дверях ОВИРа,
забранных матовыми, переплетенными в своей толще проволокой стеклами. Третью
неделю поджидал я капитананаэтом месте, третью неделю провожал по извилистым,
один переходящим в другой переулками до перекрестка, но не дальше: там
онавсегдасворачиваланалево, к метро, ая занею следовать не мог: белая
стрелавнутри гигантского горящего голубого кругабеспрекословно указывалав
противоположную сторону. Оставить же логово и пойти закапитаном пешком не
имело смысла: в густой вечерней московской толпе, в самом центре столицы,
похищение без помощи автомобиля не удалось бы ни в жизнь.
И все же каждый вечер дежурил я у инфернальных дверей, то ли надеясь, что
наберусь однажды храбрости и попробую взять капитанаеще в переулке, битком
набитом топтунами и расходящимися по домам ее коллегами, то ли -- что
онасамаобратит, наконец, наменя внимание, возмутится, потребует объяснений,
заведет разговор, то ли -- что свернет вдруг направо, в разрешенную для нас с
логовом сторону. Во всяком случае, терять мне было нечего, свободного времени
-- хоть отбавляй, адело мое с местане трогалось, разве назад, и я не сумел
выдумать другого способасебе помочь, кроме как похитить Голубчик, отвезти ее
накрившинскую дачу, связать, запугать, потребовать, аесли все же откажет --
достать из бардачкаскальпель и аккуратно перерезать ей горло. После этого дело
мое передадут кому-то другому и оно, наконец, решится. А труп закопать в
клубничную грядку.
В полторы минуты седьмого капитан Голубчик вышлаиз учреждения,
пересеклапереулочек и двинулась по тротуару в сторону роковой стрелы. Человек
пять или шесть отказников сопровождали капитана, и наих лицах
означенабыламольба: остановись намгновенье! взгляни нанаши измученные
жидовские морды! выслушай нас! вы ведь люди, хоть и изменники родины, и в
каждом заключен пусть плохонький, пусть гниловатый, пархатый, недостойный
Твоего, Капитанского, но космос! Капитан Голубчик, статная, стройная, сильная,
белокурая, с высокой грудью, теснящейся под нежным коричневым бархатом
югославской дубленки, плыла, помахивая сумочкою, и словно распространялавокруг
себя некое силовое поле недосягаемости, перемещающийся меловой круг Хомы
Брута, и вся этажидовская нечисть не смелапереступить черту, плелась в хвосте
и жалобно, заискивающе гляделавслед капитану, отставая и рассеиваясь во тьме
Колпачного переулка.
Перекресток, ас ним и неизбежность очередного расставания, неумолимо
приближались к нам; вот и горящий голубой круг, отмеченный боковым зрением,
выплыл из-заизломашестиэтажного здания -- покаеще маленький и не грозный, но
обещающий в считанные секунды вырасти до подавляющих размеров -- и тогда,
раздраженный бессмысленными эти
