Колодный Лев - По Чужому Паспорту
Лев Колодный
Цикл "Ленин без грима"
По чужому паспорту
За границу летом 1900 года Владимир Ильич Ульянов выехал по заграничному
паспорту, выданному на имя, данное ему отцом и матерью. К тому времени у
него было много других имен. В рабочих кружках звали Николаем Петровичем. В
студенческом питерском кружке марксистов из-за ранней лысины - Стариком. В
московских кружках - Петербуржцем. Первые книги вышли под псевдонимом
Владимир Ильин, причем, как мы помним, полиция хорошо знала, кто скрывается
под этим псевдонимом.
В германском городе Мюнхене наш герой тайно зажил как господин Мейер. Под
этой кличкой нашла с большим трудом мужа приехавшая за границу из ссылки
Надежда Константиновна, полагая, что супруг скрывается по паспорту на имя
чеха Модрачека в городе Праге. В Чехии, однако, конспиратора не оказалось.
При встрече с Крупской настоящий Модрачек догадался: "Ах, вы, вероятно,
жена герра Ритмейера, он живет в Мюнхене, но пересылал вам в Уфу через меня
книги и письма".
Из Праги покатила Надежда Константиновна в Мюнхен. Нашла по данному ей
адресу пивной бар, за стойкой которого оказался герр Ритмейер. Он не сразу
сообразил, что хочет от него незнакомая женщина, не признавшая в нем своего
мужа. "Ах, это верно жена герра Мейера, - догадалась супруга бармена, - он
ждет жену из Сибири. Я провожу".
И проводила в квартиру, где за столом заседали Владимир Ильич, его
старшая сестра Анна и друг-соратник Юлий Мартов...
"Немало россиян путешествовало потом в том же стиле, - вспоминала тот
эпизод Надежда Константиновна, - Шляпников заехал в первый раз вместо
Женевы в Геную: Бабушкин вместо Лондона чуть не угодил в Америку". Молодая
супруга бывшего присяжного поверенного, нигде не служившая и не получавшая
жалованья, могла колесить по Европе, а обосновавшись там, вызвать
мать-пенсионерку, помогавшую вести хозяйство.
Паспорт и деньги у наших революционеров находились, чтобы из Москвы и
других городов России перебираться в сытые, ухоженные города Европы, где,
засучив рукава, они принимались подталкивать родину к революции.
После приезда жены в образе жизни Владимира Ильича произошло несколько
метаморфоз. Если до ее появления в Мюнхене пребывал он без паспорта, без
прописки под именем Мейера, то после воссоединения с Надеждой
Константиновной появился паспорт на имя болгарина доктора юриспруденции
Мордана К. Иорданова, презентованный болгарскими друзьями,
социал-демократами.
Конспирация проявлялась и в том, что вся корреспонденция между заграницей
и Россией шла через чеха Модрачека в Праге. От него только по почте она
попадала в руки нелегала в Мюнхене.
Жили Иордан К. Иорданов и его супруга тихо-тихо в предместье, круг их
общения строго ограничивался проверенными людьми.
Просидев четырнадцать месяцев в камере дома предварительного заключения,
отбыв от звонка до звонка три года ссылки в Восточной Сибири, угодив затем
на десять дней еще раз в дом предварительного эвключения за нелегальный
проезд из Пскова через Царское Село в Питер, Владимир Ильич, по-видимому,
твердо решил никогда больше не подвергать себя арестам.
В отличив от, скажем, товарищей Дзержинского, Сплина, которые
неоднократно довершали побеги из ссылки, Ленин, отсидев срок исправно, даже
не помышлял бежать, хотя сделать это было сравнительно несложно.
Выйдя на свободу, хорошо зная, чем ему предстоит заниматься, а именно -
изданием подпольной общерусской партийной газеты, будущий редактор отлично
понимал, что выпускать ее в России практически
