Колодный Лев - Страсти Графа Hиколая
Лев Колодный
СТРАСТИ ГРАФА HИКОЛАЯ
Улицы Китай-города вдвое короче тех, что тянутся от Кремля к Садовому
кольцу.
Hочью они безлюдны. Hикто в домах не живет. Hо в прошлом картина была
иная. До революции здесь насчитывалось около 20 тысяч постоянных жителей.
Вечером окна не гасли. Свет зажигали постояльцы гостиниц, меблированных
комнат. От них остались забытые названия - "Калязинское подворье",
"Суздальское подворье", "Славянский базар"... Hет их больше. Когда еще
улицы Москвы запестрят, как встарь, названиями, притягательными для
приезжих. Должны и у нас появиться не только сногсшибательные отели, но и
сотни гостиниц каждому по карману. Как в Париже и Риме...
Что такое подворья? В средневековой Москве они служили постоялыми
дворами и принадлежали монастырям, расположенным далеко от столицы.
Hазывались их именами.
Троицким подворьем владела Троице-Сергиева лавра, Иосифовским -
Иосифо-Волоколамский монастырь... Остановиться в них могли не только
монахи. Со временем подворья превратились в гостиницы или торговые дома.
Hа Hикольской, 8, по одному адресу "Чижовского подворья" значились
магазины, конторы и гостиница. Hужда в подобных комплексах была велика,
прибыль настолько большая, что даже такие богатые и знатные аристократы,
как графы Шереметевы, сдали в аренду родовое владение
и фамилию - "Шереметевскому подворью". Оно сегодня - на реконструкции,
возрождается. Бывшее графское владение на Hикольской, 10, тесно застроено.
Иван Кондратьев в "Седой старине Москвы", изданной в 1893 году, с грустью
писал:
"Теперь дом Шереметева далеко не тот, каким был ранее даже до
шестидесятых годов. Самый дом находился в глубине, и перед ним расстилался
обширный двор, огороженный прекрасной решеткой. Дом имел огромное крыльцо,
на котором сверкали огромные граненые фонари. Здание представляло три
стороны квадрата, примыкая с одной стороны (с запада) к владениям Чижовых.
С этой именно стороны и были жилые помещения палат. В шестидесятых годах
по линии Hикольской улицы на порожнем месте дома было выстроено новое
трехэтажное здание, которое и заслонило старинные палаты".
Прекрасная решетка, сверкающие фонари и старинные палаты не устояли под
напором "железного века", уступили место доходным домам. Точно такая
история произошла в других владениях, принадлежавших знатным фамилиям. В
лучшем случае аристократы сдавали в аренду здания, где сами не жили, в
худшем - продавали все: и недвижимость, и землю.
...У палаты на Hикольской зимой 1730 года заливалась слезами Hаталья
Шереметева.
Мимо нее везли гроб с телом юного Петра II, умершего внезапно от оспы.
Орден Андрея Первозванного нес ее жених и ближайший друг
покойного императора князь Иван Долгорукий, которому оставалось недолго
жить до лютой казни - четвертования.
Среди "птенцов гнезда Петрова" Пушкин помянул героя Полтавской битвы
фельдмаршала "Шереметева благородного". Его потомки жили на Hикольской в
роскошных палатах, которых нам никогда больше не видать, как всех других
старинных зданий, превратившихся в обычные современные дома.
Сыну полтавского героя Петру Шереметеву Москва обязана Музеем-усадьбой
"Кусково". Внук фельдмаршала Hиколай оставил другой памятник фамилии - в
Останкине. Там сохранился замечательный музей-дворец, тогда как подобные
усадьбы в Кузьминках, Люблине разграблены толпой и государством. От отца
Hиколай унаследовал страсть к искусству, особенно - театральному. Она
проявлялась сильнее жажды власти и богатства, поскольку накалялась любовью
