Колупаев Виктор - Билет В Детство
Виктор Колупаев
Билет в детство
Этот вокзал не был похож на все другие. Здесь никто никого не встречал
и не провожал. Никто не суетился, не спешил и не опаздывал. Здесь не было
камер хранения и носильщиков, потому что никто из пассажиров даже на одно
мгновение не захотел бы расстаться со своим багажом, состоящим из
воспоминаний о прошлом и мыслей о будущем.
Сюда приходили после глубоких раздумий. Одни - предчувствуя
приближающуюся смерть; другие перед тем, как навсегда улететь с Земли;
третьи - чтобы полнее осознать сущность своего "Я", сравнить себя с
эталоном, на который еще не налипли комья сомнений, страха, зависти,
пошлости и себялюбия, который еще не согнулся под тяжестью повседневных
забот и волнений.
Были и такие, что приходили сюда от безделья. Но вокзал не прощал людям
насмешек и оскорблений. На них страшно было смотреть, когда они
возвращались, так стыдились они своего настоящего. Но этих было мало, или
они просто не решались появляться здесь.
Я уже давно ощутил потребность встретиться с самим собой, задать самому
себе несколько вопросов и самому же на них ответить. Эта потребность росла
во мне с каждым днем, и однажды я не выдержал и пошел на вокзал.
- Билет в детство, пожалуйста, - сказал я и окошечко кассы и через пять
минут уже сидел в жестком вагончике допотопной конструкции, с нетерпением
ожидая свистка паровоза.
В купе рядом со мной оказалась старушка с корзиной фруктов и конфет.
Волнение, с которым она поминутно перебирала ее содержимое, могло
рассмешить кого угодно, но только не в этом поезде. Ее можно было понять.
Ведь она ехала к маленькой девочке, в свое детство, наверняка давно и
прочно забытое. Дети любят сладкое - только это она и помнила из всего, с
чем ей предстояло очень скоро встретиться.
Напротив сидел мужчина с поседевшими висками и старик. Я знал этого
мужчину по его портретам из журналов. Это был известный пианист. Перед
каждым концертом он ездил в свое детство. Утверждали, что именно это
делает его концерты неповторимыми, удивительными, но я слабо верил в эту
версию. Многие музыканты ездили в свое детство, но что-то мало среди них
было гениев.
Старик сидел, положив руки на массивную трость. Он вез в подарок своему
детству только мудрый взгляд своих уставших глаз.
Поезд тронулся... Мимо проносились телеграфные столбы, размеренно
стучали колеса, изредка раздавался свисток паровоза. Кто-то в соседнем
купе потребовал у проводника холодного пива и потом долго ворчал,
возмущаясь плохим обслуживанием.
Прошел грустный и задумчивый час. Вдали за поворотом уже можно было
различить платформу.
- Приехали. Станция, - объявил проводник.
Все начали торопливо собираться и сбились в проходе.
- Суздаль! - удивленно сказала моя соседка.
Это был Загорск. Для меня это был Загорск. А для нее - Суздаль. Для
старика - Пенза или Сызрань. Каждый приехал в город своего детства. Я уже
видел золоченые купола Троице-Сергиевской лавры. А кто-то видел тайгу,
стремительное течение Енисея, ленивую гладь Онежского озера.
Загорск... А я даже и не знал, что это мой город. Я не помнил своего
детства.
Вагон быстро опустел. Старушка увидела в толпе встречавших пухленькую
девочку, замахала ей платком и заплакала. Пианист положил руку на плечо
мальчугану, и они пошли к виадуку, очень серьезные и сосредоточенные. На
платформе было шумно и тесно, но постепенно люди расходились.
Меня никто не встречал. Я несколько раз махал рукой мальчишкам, но к
ним почти тотчас же кто-нибудь подходил. Каж
