Колупаев Виктор - Улыбка
Виктор Колупаев
Улыбка
1
Началось все с простой шутки. Мне до смерти надоели глубокомысленные
нравоучения филателистов и нумизматов о большой познавательной ценности
марок и монет, о том, что, к примеру, нумизматика расширяет кругозор
человека. Когда я ближе познакомился с этими все-таки по-своему
интересными людьми, то узнал, что их волнует только приобретение
какой-нибудь редчайшей марки или монеты. А все остальное является лишь
длинной прелюдией к этому. Позже я узнал, что есть люди, коллекционирующие
спичечные коробки, давно вышедшие из пользования, и, жалея их бесполезный
труд, повинуясь какому-то внутреннему порыву или просто из чувства
противоречия, заявил, что буду коллекционировать улыбки.
Это вызвало безобидные, хотя и продолжительные насмешки окружающих.
Постепенно друзья и знакомые забыли об этой моей нелепой выходке. Забыл и
я.
Прошло несколько лет, и однажды, это было на выпускном балу в
политехническом институте, я увидел Энн... Увидел совершенно другими
глазами, хотя знал ее уже лет десять. Ее болезненно нервное выражение
черных глаз, хрупкую мальчишескую фигуру, так и не развившуюся в фигуру
девушки.
- Сашка, - сказала она, как всегда, просто, - хочешь, я тебе что-то
подарю?
- Хочу, - ответил я глупо и беззаботно, словно мне предлагали яблоко.
- Хочешь, я подарю тебе улыбку?
- Что? - Я даже рассмеялся идиотским смехом ничего не понимающего
человека. - Улыбку?
- Улыбку, - сказала она, и я прозрел. - Ведь ты собирался
коллекционировать улыбки... Забыл?
- Забыл, - ответил я, отчетливо вспоминая тот день. - Разве это
возможно? Ты шутишь? - Последняя моя фраза прозвучала гораздо тише, чем
первая.
- Сашка, Сашка, ты...
Она не договорила, но я понял, что она хотела сказать.
- Нет, Энн, нет! Я не слеп. Я все вижу.
- Так ли это? - И она улыбнулась.
Я запомнил эту улыбку, радостную и горькую, счастливую и безнадежную,
все понимающую и недоумевающую.
- Я тоже люблю тебя, Энн! - крикнул я на весь зал.
Музыка замерла на неопределенной ноте, все выжидательно смотрели на
нас, движение остановилось, мы были центром безмолвной вселенной.
- Почему - тоже? - спросила Энн. - Я просто хотела подарить тебе
улыбку. - И она засмеялась.
Никто не обратил на нас внимания, разве что Андрей. Но ему лучше было
этого не делать. Ведь это он любил Энн. Зал усердно и с чувством
отплясывал лагетту.
- Пусть твое сердце останется чистым, - сказала она.
Я ссутулился, повернулся и вышел из веселящегося зала, не имея сил
оглянуться. Я понял, что она меня любит, но не хочет показать этого,
разрываясь от противоречивых чувств: "хочу" и "все бесполезно".
Меня направили работать в Усть-Манский НИИ Времени.
Через полгода я узнал, что Энн умерла. Она начала умирать, когда ей
было десять лет, но сумела дожить до двадцати, ни разу не побеспокоив
родных и друзей ни слезами, ни хмурым настроением.
Ее улыбка осталась в моей душе навсегда.
Чуть позже я заметил, что могу вызывать улыбку; Энн на лицах своих
знакомых или просто прохожих, стоит только захотеть. Но я делал это редко,
потому что у Энн была очень горькая улыбка.
2
А потом я встретил Ольгу, и она стала моей женой.
Здесь тоже все началось с улыбки.
Это была вторая улыбка, которую я не мог забыть. С удивлением я
заметил, что все улыбаются мне улыбкой Ольги. Улыбкой, радостной, сильной,
уверенной в себе и других, ободряющей и удивительно красивой.
На улицах нашего города, в тайге, в зарослях тальника около реки -
везде я видел эту гордую, открытую, зо
