Коновалов Григорий Иванович - Былинка В Поле
Григорий Иванович Коновалов
БЫЛИНКА В ПОЛЕ
РОМАН
Имя Григория Коновалова широко известно читателям. Его романы "Истоки",
удостоенные Государственной шэемии, "Университет", "Степной маяк" не раз
переиздавались в нашей стране и за рубежом.
Г. Коновалов изображает характеры сильные, самобытные, пристально
изучает перемены в человеческих отношениях, вызванные процессом
преобразования страны.
В книгу вошли роман "Былинка в поле", повесть "Вчера"
и новая повесть "Как женились Чекмаревы", рассказывающая о героизме и
мужестве земляков-волгарей в годы Великой Отечественной войны.
Часть первая
1
Грех гнал Власа Чубарова вместе с самыми отпетыми и неприкаянными на
Хиву. Умершие от шанцы у высосанных до каплп бурдюков солдаты вешками
промереживали гибельную тропу в сыпучих песках. Хивы с чайханами и
глазастыми девками в штанах ц с деньгой в косах не достиг Влас, зато свою
Хлебовку увидел он вечером под Новый год.
Давно забрали его вместе с конем для окараулпвання крестьянского живота
от белого, а ежели понадобится, то и от красного огня одновременно. Свою
борозду норовили резать в стороне от белых и красных, да что-то не
получалось.
В Сыртовском межгорье захлестнули сотню конных лавины, разметали
саблями; одно крыло завихрили дут овцы, другое втянул в себя эскадрон Ильи
Цевнева. Но нп те, ни другие не откололи Власа от Уганова. Сузилось с того
дня поле угановской крестьянской правоты до размера овчпнки, с нее-то и
оступился Влас незаметно для себя...
Отбиваясь вполсилы, сотни уходили от красных через прикаспийские степи.
Уральские казаки-староверы велела свопм семьям вернуться; если гибнуть
всем до малого, так уж у родного куреня. Глядишь, посекут лишь вершинки, а
корни уцелеют. Не раз косила уральцев смерть руками царей и цариц,
митрополитов и чиновников. После Пугачева пораскидали кулугуров по
Зауралью, по бухарской стороне. Пороли плетьми с потягом, потом связывали
спина к спине, а на утро отдирали. Угадай тут, твоя ли кожа ноет на твоей
сппне, или товарища клочья остались.
...У овражного закрайка отвердел песчаный бархан, затравел живущими
кореньями, и там, на дне, сонно ворочались, обламывая ледок, солоноватые
ключи пз-под закамепелнпы. Перед смертью дозволили командиру Волчьей сотни
смочить меловые губы из того родничка, вывели за верблюжью кочку бархана.
Уганов в окружении своих близких сидел на поджаром текинском жеребце,
сосал щипавший под языком нас, веселыми до жути шуточками отводил
командиру налитые смертной тоской глаза, а Влас в это время и рубанул
клинком наотмашку по красному напряженному затылку - привел в исполнение
вынесенный ночью приговор.
Мусульманский полубасмаческий отряд Бекназарова заметался в тесном
кольце конников, норовя вырваться.
Уганов привстал на коротких стременах, по-верблюжьему выплюнул табачную
зелень на снежок. Сузив желтые кипчакские глаза, оскалив зубы, он бросил
трескуче, будто орех раскусил:
- Руби предателей!
Окружили отбившихся в песчаной котловине, секли пулеметным огнем,
рубили саблями. Поскольку на многих были ватные шапки вроде башлыков,
надежно защищавшие затылки и шеи, рубили их споднизу, по зубам... Когда в
мерцании клинков оборвался последний крик и посеченные, как бы
прислушиваясь к тишине, припали тяжело к пескам - только пальцы одного все
еще ощупывали кустик жухлой травинки, - Уганов снова натрусил из двугорлой
медной протабашшщы на ладонь паса, кинул было под язык, но промахнулся,
озеленил тугую коричневую скулу.
Бекназарова и трех т
