Константинов Владимир - Право На Месть
Владимир Константинов
Право на месть (Страх 2)
роман
Автор предупреждает, что описываемые в романе события, всего лишь одна из
версий происходящего в стране в последнее время, никоим образом не претендующая
на истину в последней инстанции.
Судья раздраженно: Подсудимый вы будете говорить правду?!
Подсудимый: Я только это и делаю, господин председательствующий. Но разве
я виноват, что в неё отказываются верить.
Книга первая: Преодоление.
Часть первая: В Москву.
Глава первая. Калюжный. Сон?
…Я медленно брел по черной выжженной земле, не понимая — куда и зачем
иду. Меня шатало от усталости. Я часто падал и долго лежал, копя силы.
Поднимался и вновь упрямо шел вперед. Руки были черны от пела и сажи. Рубашка
промокла от пота и неприятно липла к телу. Наступила ночь. Темная. Вязкая.
Непроглядная. Ни огонька, ни звука. Даже звезды были закрыты низким, тяжелым
небом. Неужели же на Земле не осталось ни одной живой души? Как же страшно
одному в этом черном безмолвии! Именно страх заставлял меня с таким упорством
идти вперед. Нет, не страх. Надежда. Надежда на что-то невероятное, почти
нереальное. Жизнь… Она кончилась для меня там, на даче Друганова, когда я
увидел на диване труп сына, единственного человека, которого любил. Нет, жить я
не хотел и давно бы покончил с жизнью, если бы ни эта надежла, да ещё осознание
того, что непременно должен выполнить долг перед Анатолием, перед его памятью.
Как? Я ещё не знал.
Забрезжил рассвет. И глазам моим вновь предстала черная выжженная равнина
без конца и края. Я готов был выть от отчаяния. Ощущал себя жалким комочком
плоти, невесть кем и как сюда заброшенном. Сколько времени я здесь нахожусь?
Судя по тому, как обветшали мои одежды и стерлась обувь, долго, очень даже
долго. Я сел на обгоревший пень, снял туфли и продолжил путь. И когда,
казалось, что последние силы покинули меня, я увидел впереди небольшой островок
сочной зелени. Превозмогая усталость, я побежал. И вот ноги уже ступили на
влажную от утренней росы траву. И сердце задохнулось от великой радости,
посетившей меня. Я услышал стрекот кузнечиков, жужжание пчел, веселое щебетание
птиц. Оглянулся назад. Не было больше черной равнины. Там была цветущая степь,
наполненная жизнью и каким-то невероятным смыслом бытия. Отчего прежде я не
замечал всю эту красоту? Мир казался мне серым и убогим. Не жил, а будто кому
одолжение делал. Горько это осознавать, но только это так и есть.
Впереди я заметил какое-то голубое свечение. Оно все приближалось,
приближалось. Сердце бешено заколотилось в груди, а потом замерло в
предчувствии чуда. И чудо свершилось! Передо мной стоял Анатолий. Бодрый.
Жизнерадостный.
— Здравствуй, папа! — сказал он, улыбаясь.
— Здравствуй, Толя! — Я рванулся к сыну, обнял, прижал к себе. Господи,
неужели же это возможно! Живой!! Слава Богу, живой! Есть он, Бог! Есть! Он
подарил мне такую огромную радость! Спасибо тебе, Господи! И не в силах
сдерживать переполнявшие меня чувства, я заплакал. Плакал и смеялся. Смеялся и
плакал. Как хорошо! Как замечательно!
— Ну, отец, ну, — сказал Анатолий. — Успокойся. Будь мужчиной.
— Да, да. Это конечно. Извини! — Я ладонью вытер слезы. Огляделся. — А
ты, Толя, не знаешь, где мы находимся? Здесь все так необычно.
— Там, папа.
— Где — там? — Сердце мое сжалось в ожидании ответа.
— Неужели ты не понимаешь? — укоризненно сказал сын. — На другом уровне
жизни.
— Как это? — Я уже начинал догадываться о чем говорит Анатолий, но все
ещё не желал в это вер
