Константиновский Д - Чертей Нам Только Не Хватало
ДАВИД КОНСТАНТИНОВСКИЙ
ЧЕРТЕЙ НАМ ТОЛЬКО НЕ ХВАТАЛО
Легко, вприпрыжку Ромка пересек проспект Науки и быстро
двинулся дальше, к Морскому. Вид у него был тридцатилетнего,
а внутри потрескивало, орало, бормотало и пело то, что могло
принадлежать также и двадцати-, и пятнадцатилетнему; а мо-
жет, и попросту беззаботному ребенку. Густые курчавые воло-
сы, чуть рыжеватые, облегали голову плотной шапкой, надежным
шлемом, ладно украшавшим его; глаза не то что смотрели, а
зыркали и вперед, и влево, и вправо, все и всех держа в поле
зрения, дабы безошибочно избрать Ромке занятие на этот сол-
нечный воскресный день; нос чуть изгибался, устремленный
вперед, как и весь Ромка, и ноздри шевелились, вбирая запахи
травы и перегретой хвои от леса, запахи плавящегося асфальта
и бензинового дыма - от улицы, и не такие явственные, но
слышимые Ромке запахи табака и духов, исписанных бумаг либо
свежих ягод от спешащих по своим делам прохожих. Солнце па-
лило нещадно, отдохнув за зиму, оно теперь не жалело сил.
Ромка был в ковбойке с закатанными рукавами, производства
барабинской швейной фабрики, и джинсах, которые, напротив,
попали в Академгородок издалека и достались Ромке как не по-
дошедшие комуто по размеру. Шагал он твердо, быстро и, как
сказано, легко; и тут увидел Оксанку. Она была в красном са-
рафане и выглядела блестяще: высокая, тоненькая, открытые
плечи и спина, дочерна загорелые и чуть с веснушками, и тем-
ные распущенные волосы.
Ромка догнал ее, минуту шел следом и любовался, потом по-
равнялся и коснулся ее руки.
- Оксанка!
- Ромка!
- Ты куда?
- А ты?
- Я просто так.
- А я на променаде.
- Пойдем вместе?
- Конечно!
И они пошли вниз по Морскому. Все глядели на Оксанку,
мужчины и женщины, она делала вид, что принимает это как
должное,- и вспыхивала, улыбалась, расцветала от каждого
взгпяда, вспыхивала,- словно пульсирующее сияние исходило от
нее, взгляды достигали ее, проникали в нее, - и внутри Ок-
санки тотчас будто чтото срабатывало, и что-то загоралось
бесшумно и ярко, отвечая на взгляд уже сто- и тысячекратно.
- Оксанка, честно, я тебе не мешаю?
- Нет!
- И не компрометирую тебя?
- Да брось ты!
Оксанка весело рассмеялась, и Ромка рассмеялся тоже.
- Куда ж ты, все-таки, ходила?
- А! Хотела клубники купить на базаре.
- Любишь?
- Очень!
- И где же твоя клубника?
- Потом куплю. Дня через три.
Ромка задумался. Так шли они и шли, под воскресным сол-
нышком; Ромка спросил:
- Дорогая очень?
- Жуть.
- Не расстраивайся, - сказал Ромка.
- Да ну! Потерплю. Скоро будет подешевле. И уж тогда я
ее, знаешь...
Тут они встретили Леночку. Она шла прямо на них, спортив-
ная, крепенькая, юная; короткая стрижка, загар и озорная по-
ходка, и белая невесомая рубашечка, или как это там называ-
ется, и белые в обтяжку брюки, и высокие каблуки. Леночка
остановилась и уперла руки в бока:
- Это вы что?
- Гуляем, - сказал Ромка.
- Пойдем с нами! - сказала Оксанка.
И пошли они дальше втроем. С прохожими от Леночки дела-
лось нечто невероятное, словно электричество было разлито в
воздухе вокруг Леночки, она шагала озорно и весело в собс-
твенном своем электрическом облаке, и видно было, когда
встречный научный сотрудник, младший или старший - все рав-
но, соприкасается с этим облаком и вступает в него: сначала
удивление, беспокойство на лице и напряженность во всей фи-
гуре научного сотрудника, затем человек замирает, съеживает-
ся, останавливается, и тут происходит электрический разряд,
искра прос
