Костин Андрей - Канатные Плясуны
Андрей КОСТИН
КАНАТНЫЕ ПЛЯСУНЫ
ВЕТЕР В СПИНУ
Было ветрено.
Порывы воздуха накатывали волнами, поднимали пыль, и пылинки, танцуя на
ветру, бились в окна придорожного ресторана. Звук был такой, словно точильщик
точит нож, только намного тише.
Вжик... Вжик...
Солнце на закате уже коснулось верхушек самых высоких деревьев, но
знойный воздух августовского дня все еще был малопригоден для дыхания.
— Скоро осень, все изменится в округе, — предугадал Ренат, наливая пиво
в запотевающий на глазах бокал.
Низкие лучи солнца проникали сквозь грязные окна ресторана и били в
глаза. Трое мужчин средних лет пили пиво и закусывали его яичницей с жареным
беконом.
В лучах закатного солнца Ренат отбрасывал гигантскую тень на дощатый пол
летнего ресторана, а пивная бутылка в его руках выглядела хрупкой, даже боязно
было, что он ее раздавит по неосторожности. Ренат, если бы не раскосые глаза,
запросто мог бы сыграть роль Гаргантюа — при росте под два метра он обладал
таким «пивным» брюхом и широкими плечами, что казалось, если его положить на
бок, он все равно в высоту займет столько же, если стоял бы по стойке «смирно».
— Смена красок этих трогательней, Постум, чем наряда перемена у подруги,
— подхватил стихотворение Семен, отрезая грудинку тонкими ломтиками, прежде чем
отправить в рот. — А вот в моем ресторане это блюдо готовят по-иному. Свинина с
яйцами — варварство. Что бы вы сказали о порезанной кусочками небольшой сельди,
уже очищенной от кожи и костей, которую надо выложить на горячую сковороду с
маслом, выпустить сверху несколько яиц и так поджаривать? А при подаче на стол
посыпать сверху зеленым луком или петрушкой... Хотя, конечно, яичницу в моем
заведении редко готовят, — признался он. — Вот рубленая сельдь с костным мозгом
или бисквитный торт с абрикосовым пюре и сырой печенью — это наши хиты.
— Меня сейчас стошнит, — проворчал третий из спутников, Дмитрий, и, не
доедая оставшееся, потянулся за сигаретами.
— Мой ресторан — «Бешеный Конь» — славится своей кухней на всю Москву! —
обиделся Семен. — Блюда, которые я назвал, очень вкусные. У меня и послы
бывают, и президенты, и даже «сам»... — многозначительно приложил палец к
губам.
— Странное название ты выбрал для своего ресторана, посетители могут
подумать, что ты их потчуешь ящурной кониной, — громко заметил Дима.
Несколько невеселых молодых людей, занимавших ближний к выходу столик,
невольно оглянулись на громкий голос. Они пили кофе с солеными крекерами.
— Мне это название досталось вместе с рестораном, — объяснил Семен. —
«Раскрученное», зачем менять?
Длинные с проседью волосы Дима затянул на затылке в «конский хвост». За
сорок лет жизни он только сжигал лишние калории. Загорелое тело его казалось
высеченным из мореного дуба. И хотя он был одного роста с Ренатом и почти такой
же широкий в плечах, но выглядел вполовину меньше.
— Божественно! — Дима потушил сигарету и снова демонстративно принялся
за бекон. — Лучше сальца, да поджаристого до состояния шкварок, ничего не знаю.
Это вам не форшмаки какие-то.
— И одновременно нокаут по печени, — кивнул Ренат. — Кстати, вы знаете,
почему свинину многие народы не едят?
— Дураки? — предположил Дима.
— По той же самой причине, что высокоразвитые существа не поедают себе
подобных.
— Так это высокоразвитые, — протянул Семен и подлил себе пива в бокал.
— Хочешь сказать, мы — свиньи? — обиделся Дима. — Если жрем себе
подобных — свиней? Вот вечно вы, избранная нация, нас, русских...
— Из всех пригодных
