Кочетов Всеволод Анисимович - Предместье
Кочетов Всеволод Анисимович
Предместье
Аннотация издательства: Книгу известного советского писателя Всеволода
Кочетова составили повести: "На невских равнинах" (о ленинградских
ополченцах), "Предместье" (о содружестве фронтовиков и тружеников тыла во
имя победы над фашистскими оккупантами), "Профессор Майбородов" (о
созидательном труде бывших воинов в первые послевоенные годы), и другие
произведения.
С о д е р ж а н и е
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава первая
Окно распахнулось так, будто в него ударили ногой. На пол звонкой
пригоршней брызнуло мелкое стеклянное крошево. Старое бревенчатое здание
скрипнуло, шевельнулось в балках; стало пыльно в комнате: падало белое с
потолка.
Долинин вышел из-за стола к разбитому окошку. На Неве, в буром
редеющем дыму, стеной стояла грязно-синяя льдина с примерзшим трупом в
темной шинели; кто это там - свой или немец, - было не рассмотреть на таком
расстоянии; схватил бинокль со стены, но опоздал: льдина грузно
перекинулась и, навсегда скрыв свою ношу, ушла под воду.
Холодный ветер сметал на сапоги Долинину порыжевшую за зиму вату с
подоконника, вскидывал бумаги на столе, шелестел листками настенного
календаря, тоже запыленными и рыжими, подобно этой вате, посыпанной
цветными бумажками. Стоял апрель, а календарь в кабинете секретаря райкома
хранил прошлогоднюю, декабрьскую, дату: казалось, никого здесь, в скрипучем
домишке над речным обрывом, не интересовал больше ход времени.
За окном шумел ледоход. Сталкивались и дробились ледяные поля, несли
на себе к Ленинграду обломки бревен, ржавые каски - то с алыми звездами, то
c черными крестами, - смятые коробки пулеметных лент, обрывки шинелей, а
порой, как минуту назад, и тех, кто когда-то ходил в этих шинелях. Плывший
сейчас, закопченный минными разрывами, истоптанный сапогами и валенками лед
всю зиму лежал нейтральной полосой в верховьях Невы - между ее левым,
занятым немцами, берегом и правым, где держали оборону части Ленинградского
фронта.
Долинин прикрыл створки окна - бесполезно: двух стекол недоставало,
ветер все так же свободно врывался сквозь них с реки.
Поежился, засунул руки в рукава полушубка и начал быстро шагать по
комнате. Но застывшие, негибкие ноги плохо слушались - присел на холодный
клеенчатый диван возле большой гофрированной печки.
Перед печью грудой лежали сырые дрова, наколотые шофером Ползунковым;
из раскрытой дверцы торчали наружу комли закопченных поленьев. Долинин
пытался заставить их гореть еще утром, но помешал этот, как всегда
неожиданно начавшийся, артиллерийский налет немцев.
Долинин подсел к печи и стал дуть в ее холодное устье. Взметнулась
клубами пыльная зола. Закашлялся. И тотчас отворилась дверь. Закутанная в
серый пуховый платок Варя Зайцева спросила:
- Вы меня, Яков Филиппович?
- Отнюдь, Варенька, отнюдь.
Девушка снова прикрыла дверь. Долинин переложил в печке обугленные
дрова и в груде стянутых шпагатом папок с бумагами, которые с осени были
сложены в углу за шкафом, принялся оттаскивать что-нибудь уже ненужное для
дел райкома, но вполне пригодное на растопку.
Он взял одну папку, перелистал несколько страниц и, совсем позабыв о
цели своих изысканий, с интересом вглядывался в колонки цифр, в аккуратно
подклеенные фотографии. Перед глазами его возникали молодые фруктовые сады,
шли через ржаные поля комбайны, вихрилась солома над молотилками, на
водопой гнала стада пестрых, холмогорских, и бурых, швицких, коров, мчались
п
