Кржижановский Сигизмунд Доминикович - Страна Нетов
Сигизмунд Доминикович Кржижановский
Страна нетов
Объявившихся на службу великого государя почитать в естех, а протчих
людишек писать нетами.
Из писцовой книги конца XVII в.
I
Я есть - есьм. И потому именно есьм, что принадлежу к великому Народу
естей. Не могу не быть. Думаю, это достаточно понятно и популярно.
Но изъяснить вам, достопочтенные ести, как бытие терпит каких-то там
нетов, как оно где-то, пусть на глухой окраине своей, на одной из
захолустнейших планеток, дает возникнуть и разрастись странному мирку
нетов, - это для меня будет чрезвычайно трудно. Однако Страна нетов - факт.
Я сам был среди них и нижеизложенным свидетельствую правду моего заявления.
Один расфилософствовавшийся нет сказал: "Бытие не может не быть, не
превращаясь в небытие, а небытие не может быть, не становясь от этого
бытием",- и это настолько справедливо, что трудно поверить, как нет,
несуществующее существо, могло - десятком слов - так близко подойти к
истине.
К делу: диковинная Страна нетов, которую довелось мне посетить,- это
кажущаяся им, нетам, плоской сфера; над кажущейся плоскостью через равные
промежутки времени, которое, как доказано наимудрейшими нетами, само по
себе не существует, происходят кажущиеся восходы и заходы, на самом деле
неподвижного относительно мирка нетов солнца, порождающего тени, которые то
малы, то велики, то возникают, то никнут,- так что нельзя сказать с
уверенностью, существует ли тенное тело или не существует. Правда, неты
учат своих малых нетиков, что тени отбрасываются какими-то там вещами, но
если рассудить здраво, то нельзя с точностью знать, отбрасываются ли тени
вещами, вещи ли тенями - и не следует ли отбросить, как чистую мнимость, и
их вещи, и их тени, и самих нетов с их мнимыми мнениями.
II
Неты живут кучно. Им всегда казалось и кажется, что из многих "нет"
всегда можно сделать одно "да", что множество призраков дадут себя сгустить
в плотное тело. Это, конечно, мысль безнадежная, чуть-чуть даже глупая, и
опыты с такой мыслью наперед обречены на неудачи, но из этих-то длительных
и упрямых, опрокидываемых бытием и вновь тщащихся попыток быть и состоит их
так называемая жизнь.
Отсюда - их любовь, их общество, их религия.
Любовь - это когда нет влечется к нете, не зная, что неты нету.
Страстное незнание это длится, в зависимости от сцепления случайностей,
миги, минуты, месяцы, а то и дольше; кстати, любят они друг друга обычно в
темноте, и, может быть, только в эти редкие миги мнимые существа из Страны
нетов искренни, признавая, что и при свете они видимы не лучше, чем в
темноте.
Веснами, когда в их мирке расцветают, дурманя нетов, их никлые травы и
нетовые цветы, когда и у нас, великого Народа естей, явь оборачивается
сном, сон просыпается явью,- и им, мнимым, мнится, что и им доступна
любовь. И как ветер спутывает стебли трав, так весенний порыв, перепутывая
"я" с "я", заставляет и их обменяться тем, чего не имеют: телами и душами;
и только когда отвеет вихрь, когда осыплется лепестками весна, видят неты:
а ведь ничего не было.
III
Ученые неты, уединяясь по кельям,, целыми годами доказывают - при
помощи букв - себе и другим, что они суть; это излюбленная тема их
трактатов и диссертаций; буквы им послушны, но истина всегда говорит нету:
нет.
Казалось бы, вместо того, чтобы доказывать себе себя, сучить мысли о
жизни, гораздо проще - жить; казалось бы, закончившему первый том "Этики"
вместо того, чтобы приняться за второй том "Этики", проще и нужнее свершить
хоть
