Курков Андрей - Смерть Постороннего
Андрей КУРКОВ
СМЕРТЬ ПОСТОРОННЕГО
семье Шарп с благодарностью посвящается
1
Сначала в метре от его ноги упал камень. Виктор оглянулся - двое
мужиков с ухмылочкой смотрели на него. Один из них, стоявший у разобранной
булыжниковой мостовой, нагнулся, взял в руки еще один булыжник и, словно
играя в кегельгбане, покатом отправил камень в его сторону. Виктор
сорвался с места и быстрым шагом, едва отличимым от спортивной ходьбы,
свернул за угол. "Главное - не бежать!" - твердил он себе.
Остановился уже около дома. Глянул на висевшие уличные часы - девять
вечера. Тихо и безлюдно. Зашел в парадное. Теперь уже было не страшно.
Обычным людям просто скучно жить, развлечения для них теперь не по
карману. Отсюда и булыжники катятся.
Вечер. Кухня. Темень. Просто отключили электричество и свет погас. В
темноте слышны неторопливые шаги пингвина Миши - он появился у Виктора год
назад осенью, когда зоопарк раздавал голодных зверей всем, кто сможет их
прокормить. Виктор тогда поехал и взял королевского пингвина. За неделю до
этого от него как раз ушла подруга. Ему было одиноко, но пингвин Миша
принес с собой собственное одиночество и теперь два одиночества просто
дополняли друг друга, создавая больше впечатление взаимозависимости, чем
дружбы.
Виктор отыскал свечку, зажег ее и поставил в майонезной баночке на
стол. Поэтическая небрежность огонька заставила его найти в полумраке
ручку и бумагу. Он сел за стол, лист бумаги между ним и свечой. Этот лист
надо было чем-то заполнить. Был бы Виктор поэтом - побежала бы по белому
листу рифмованная строка, но он не поэт. Он - литератор, застрявший между
журналистикой и мелкой прозой. Самое удачное, что у него получается - это
короткие рассказы. Очень короткие. Такие короткие, что даже если за них
будут платить - ему на это не прожить.
На улице прозвучал выстрел. Виктор дернулся, приник к окну, за
которым ничего видно не было, потом вернулся к листу бумаги. Воображение
уже придумало историю этого выстрела. История заняла один лист - не больше
и не меньше. На последних трагических нотках свежего короткого рассказа
снова появилось электричество. Вспыхнула лампа, свисавшая с потолка.
Виктор задул свечу. Вытащил из морозильника мороженного минтая и положил в
миску Миши.
2
Наутро, перепечатав свежий рассказик и попрощавшись с пингвином,
Виктор пошел в новую толстую газету, щедро публиковавшую любые тексты от
кулинарных рецептов до обзора новинок постсоветской эстрады. Редактора
газеты он знал неплохо - несколько раз они с ним на пару изрядно выпивали
и редакционный шофер отвозил его потом домой.
Редактор встретил его улыбкой и похлопыванием по плечу. Попросил
секретаршу сварить кофе и тут же профессионально пробежал принесенное
творение взглядом.
- Нет, старик, - сказал наконец он. - Не обижайся. Не пойдет. Тут
надо или крови побольше, или вообще о другом, о какой-нибудь странной
любви. Пойми, газетный рассказ - это жанр сенсации.
Не дожидаясь кофе, Виктор раскланялся.
Недалеко находилась редакция газеты "Столичные вести". До ее
редактора Виктору было не добраться и он заглянул в отдел культуры.
- Вообще-то мы никакой литературы не печатаем, - дружелюбно сказал
ему старичок завкультурой. - Но вы оставьте. Всякое бывает. Может в
какой-нибудь пятничный номер. Знаете, для равновесия. Если слишком много
плохих новостей читатели ищут чего-то нейтрального. Я прочитаю!
Отделавшись от посетителя своей визитной карточкой, старичок вернулся
к заваленному бумагами столу. И то
