Ларионова Ольга - Ненастоящему
Ольга Ларионова
НЕНАСТОЯЩЕМУ
Кротко, по-больничному звякнул сигнал вызова - словно котенок задел лапкой
по звонку. Дан усмехнулся, хрустнул суставами, подымаясь, потом схватился за
никелированную спинку своей койки и выжал на ней великолепную стойку. Только
после этого он оторвал левую руку от холодной металлической дуги и ткнул
пальцем в кнопку приема, не потеряв при этом равновесия.
Флегматичный лик доктора Сиднея Дж. Уэды воссиял на оливковом экране.
Некоторая экстравагантность позы пациента отнюдь не удивила врача. Он слегка
наклонил голову и стал ждать, кому надоест первому.
Диаметр у металлического прута был предательски мал, на одной руке долго
не продержишься. Дан спрыгнул на пол.
- Вот так,- удовлетворенно констатировал Сидней Дж. Уэда. - А теперь
можешь зайти ко мне в кабинет.
Дан тоскливо вздохнул.
- На выписку, - сжалился врач.
Дан рванулся к двери, скатился кубарем вниз по лестнице и через
шестнадцать секунд был уже у него в кабинете:
- Виват, британский лорд!
- Накрой плешь, испанский гранд. Король с тобой поздоровался.
Дан Арсиньегас сделал вид, что надевает шляпу.
Как это бывает при неожиданной встрече однокашников, которые по-настоящему
никогда не дружили и тем более никогда по-настоящему не ссорились, они узнали
друг друга с несколько преувеличенным восторгом (Сидней - когда Дана в тяжелом
шоковом состоянии доставили к нему в донорскую клинику, и в общем-то напрасно
доставили, могли просто в госпиталь; Арсиньегас - когда открыл глаза и понял,
что он уже не в гидромобиле последней собственной конструкции, а в больничной
палате, до которой он допрыгался-таки в своем неуемном отвращении к
роботам-испытателям). Оба действительно обрадовались, но к этой радости не
примешивалась та непременная грусть, которая сопутствует встрече настоящих
друзей, разлученных на долгие годы. Они вспомнили свои школьные прозвища и те
традиционные шуточки, которые были в ходу у них в классе, и, как бывает в
таких случаях, оставаясь вдвоем, они вольно или невольно говорили и вели себя
так, словно были все еще выпускниками двенадцатого класса.
С Даном ничего страшного не произошло, так себе шок, неинтересно даже для
только что прибывших практикантов. Школьные товарищи снова расставались, и по
одному виду Дана было ясно, что, несмотря на общество Сиднея, донорская
клиника осточертела ему до предела.
Между тем доктор Уэда вытащил из-под плекса, покрывающего стол,
здоровенную негнущуюся перфокарту, лихо развернулся на кресле-вертушке и
набросил карту на крошечный стендовый столик, как дети бросают кольца серсо.
Карта четко влепилась в стенд, и он послушно отреагировал залпом зеленых и
белых огоньков. Только одна лампочка замигала было красным, но тут же
одумалась и погасла.
- Здоров ты, дон Арсиньегас, как каталонский бык. Так что можешь
проваливать до своего следующего испытания.
- Да уж не задержусь!
- А мог бы, хотя бы для приличия. Как-никак, тебя тут на ручках носили, с
ложечки кормили.
- Не ты же, ваше лордство, а практикантки!
- По моему высочайшему повелению.
Дан неопределенно хмыкнул. Уж Сидней-то мог бы помнить, что, начиная с
пятого класса, Арсиньегаса носили на руках и без каких бы то ни было
высочайших повелений.
- Да, уж раз речь зашла о практикантах, - Дан вдруг стал серьезным. - Мне
обещают киберпрофилактор, чтоб не гонять испытателей каждый раз на материк для
осмотра, так вот курьез: киберов навалом, медперсонала нет. Может, подкинешь
захудалую практиканточку? Или самому нужны
