Библиотека в кармане -русские авторы

         

Лазарчук Андрей - Тепло И Свет


Андрей ЛАЗАРЧУК
ТЕПЛО И СВЕТ
Странная история в шести письмах, полученных Ольгой
Владимировной Б. в апреле 1984 - январе 1985 г.
ПИСЬМО ПЕРВОЕ
Здравствуй, милая моя!
Вы удивлены? Получить письмо от совершенно незнакомого человека,
которое начинается такими словами! Впрочем, насколько я Вас знаю, такое
обращение Вас не обидит, а скорее наоборот. Сейчас в Вас проснется
любопытство: а насколько это я Вас знаю, а откуда, а почему осмеливаюсь
так обращаться, а почему-почему-почему, и вообще - кто же я такой?
Правильно? Именно это Вы и подумали? Вот видите!
Господи, какие глупости я пишу. Простите за развязный тон, я просто
очень волнуюсь. Представьте, целый месяц пытаюсь придумать начало письма,
и ничего толкового не выходит. Кажется, самое простое: взять и обычными
словами написать, что же именно произошло со мной, где пересекались наши
судьбы и почему, наконец, я решился на это письмо. Но забавно: те обычные
слова никак не ложатся на бумагу. И ничего я с этим не могу поделать.
Сразу скажу: Вы меня не знаете и даже никогда не видели. Я, наоборот,
знаю Вас хорошо; так, наверное, Вас никто больше не знает. Если получится,
я потом объясню Вам, как сложилась такая парадоксальная ситуация. И еще: я
не сумасшедший, не маньяк и не интриган. Может быть, мне вообще не
следовало писать - нет, не могу. Поверьте, я сдерживался, сколько мог.
Перечитал сейчас то, что написал, и стало смешно: сплошные "не могу",
"не могу", "не могу"... Просто я все еще борюсь с собой, причем с
переменным успехом. Давайте, я, пока эта борьба не утихнет, буду
рассказывать Вам сказку. Ей-богу, это замечательная идея, причем экспромт!
Итак, сказка.
Жила-была планета. Это была прекрасная планета, как две капли воды
похожая на Вашу. В какой-то мере она и была Вашей, точнее - ее копией,
аналогом. К фантастике Вы относитесь прохладно, но термин "параллельные
миры" Вам понятен, я не ошибаюсь? Так вот, жила-была планета - жила до тех
пор, пока к власти на ней не пришли люди, не умеющие в себе сомневаться.
Вот они-то и довели дело до того, что наступила Последняя Зима.
Она наступила, когда пыль и гарь тысяч взрывов, когда дым и пепел
горящих городов, когда пар вскипевших океанов поднялись высоко в небо и
закрыли плотной пеленой солнце. Наступила тьма, и стоградусный мороз
сковал землю и покрыл океан многометровым ледяным панцирем. Потом пылинки,
плавающие в воздухе, стали падать вниз, обрастая по дороге инеем, и когда
они выпали все, земля оказалась закрыта толстым слоем снега, который,
подобно зеркалу, отражал все солнечные лучи. Планета, нарядная, как
елочная игрушка, каталась по своей орбите, и две тысячи лет должно было
пройти прежде чем ее собственное тепло, накопившись в океанах, взломала бы
лед, и первые дожди, пролившись на снег, сделали бы его серым и
ноздреватым...
А пока планета была нарядна, как елочная игрушка, и так же
безжизненна. Снег похоронил под собой все, и если бы даже кто-то мог
посмотреть на нее со стороны, он вряд ли бы обнаружил следы человека.
Может быть, и можно было угадать города, или плотины на реках, или
развалины каких-то особенно грандиозных сооружений... Только некому было
угадывать. Потому что жизнь теплилась в одном лишь месте, и то
глубоко-глубоко под землей.
Здесь многие сотни лет люди добывали соль, и в результате получился
громадный круглый зал с неимоверно высоким сводчатым потолком и множество
помещений поменьше, соединенных коридорами и тоннелями. Спрятанный в одной
такой пещерке атомны





Содержание раздела