Библиотека в кармане -русские авторы

         

Лезинский Михаил - Колючая Арктика


ЛЕЗИНСКИЙ МИХАИЛ
  
   КОЛЮЧАЯ АРКТИКА
  
   За бортом самолёта сплошная темь, и лишь розоватые прерывистые сигнальные вспышки то и дело освещают серебристое туловище огромного лайнера.
   Пассажиры устали от бесконечного лёта, хотя в общей сложности пробыли в воздухе меньше суток. Выматывали ожидания: в Москве - сутки: "по метеусловиям Внуково" ; в Норильске - двое: "Тикси не принимает!" В Тикси - семеро! "По метеусловиям аэропорта Черский".

Говорят - это рекорд! Но нам то что до этого!? И вот Черский , - столица Колымо-Индигирской трассы, дал "добро"!
   Молоденькая стюардесса, - а стюадессы почему-то всегда молоденькие! Видно тот, кто их подбирает, великий эстет! - пробежала по салону: все ли пристегнулись?..Самолёт готовился к посадке!: при снижении, как, впрочем и при подъёме, покалывало в ушах.
   Дремавший Сергей Гаранин открыл глаза, сонно проследил взглядом за изящными ножками стюардессы и, окончательно проснувшись, повернулся к Максиму Кучаеву:
   - Доплыли, бухгалтер! Как старушка ни кряхтела, но всё же - померла!
   Сергей Гаранин начал своё продвижение к северным широтам из южного Симферополя. Несколькими часами позже из того же знойного аэропорта поднялся в синь небес самолёт и взял курс на Москву. В столице Советского Союза и познакомились Гаранин с Кучаевым.
   Если Симферополь с Москвою соедининяют множество самолётов, то в Арктику, в Черский можно добраться только единственным, который, почему-то летает, как полярная сова, только в ночные часы: загрузка в два часа ночи, отлёт - что-то около четырёх утра! Да и летит сей "летак" как одесский трамвай, со всеми остановками по ходу движения!
   Когда-то, не так-то и давно, с каких несколько десятков лет тому назад, Максим Кучаев любил пройти-проехаться по ставшей ему родной крымской земле-матушке, переночевать на земле или в стогу сена; в палатке и в случайно нанятой комнатушке без всяких городских удобств, но сейчас стал уставать. Под пятьдесят всё-таки катится!

Да и здоровье дало того, трещинку и не располагало вообще ни к каких путешествиям. Тем более - к длительным!
   В теплом салоне, под мерный шум сопел, выбрасывающих реактивные струи, привычно приспособив на коленях блокнот, Кучаев набрасывал всё ещё "южные" строки, он продолжал жить крымскими воспоминаниями, ему ещё предстояло нюхнуть севера.
   - Ни черта не видно, бухгалтер! - посочувствовал Гаранин, - и мне тоже!
   Сергей досадовал, что за окнами иллюминатора ничего невозможно разглядеть.
   - Исчезла земля, бухгалтер! И приземляемся мы сейчас в тар-та-ры!
   Кучаеву не хотелось разговаривать: покалывало сердце. Да и давление, должно быть, подскочило. Чувствовал затылком. Да и о чём сейчас разговоры вести!? За неделю пути все перезнакомились, наговорились досыта.

Сейчас бы под душ, да в тёплую постель с ночничком у изголовья...Какого всё-таки чорта лысого в Арктику потянуло!?. Во всяком случае, не за тощим гонорарным рублём, который, что на северах, что на югах одинаково хил! Если в Арктике рубль длиннее, то и цены - ого-го-го!
   Как говорится: за песнями!?.Но тех впечатлений, что скопилось за прожитые годы, с избытком хватило бы на всю оставшуюся жизнь, - все они в его тонких и толстых книгах. Когда только ухитрился написать всё это!?

Самое трудное для Кучаева было привязать-приковать себя к письменному столу на многие месяцы, но он это себе позволить не мог! Не хотел! Да и новое уже не прельщало.
   Знатоки человеческих судеб говорили: это - временное, это - пройдёт, все мы, - иногда! - муч





Содержание раздела