Лесков Николай Семенович - Под Рождество Обидели
Николай Семёнович Лесков
Под Рождество обидели
(Житейские случаи)
На этом месте я хотел рассказать вам, читатели, не о том, о чем будет
беседа. Я хотел говорить на рождество про один из общественных грехов,
которые мы долгие веки делаем сообща всем миром и воздержаться от него не
хотим. Но вдруг под вернулся неожиданный случай, что одного моего знакомого,
- человека, которого знает множество людей в Петербурге, - под праздник
обидели, а он так странно и необыкновенно отнесся к этой обиде, что это
заслуживает внимания вдумчивого человека. Я про это и буду рассказывать, а
вы прослушайте, потому что это такое дело, которое каждого может касаться, а
меж тем оно не всеми сходно понимается.
Есть у меня давний и хороший приятель. Он занимается одним со мною делом.
Настоящее его имя я называть вам не стану, потому что это будет ему
неудобно, а для вас, как его ни зовут, - это все равно: дело в том, каков он
человек, как его обидели и как он отнесся к обидчикам и к обиде.
Человек, про которого я говорю, не богатый и не бедный, одинок, холост и
хотя мог бы держать для себя двух прислуг, но не держит ни одной. И это
делалось так не по скупости, а он стеснялся - какого нрава или характера
поступит к нему служащий человек, да и что этому человеку делать при
одиноком? Исскучается слуга от нечего делать и начнет придираться и
ссориться и выйдет от него не угодье, а только одни досаждения. А сам
приятель мой нрава спокойного и уступчивого, пошутить не прочь, а от спора и
ссор удаляется.
Для своего удобства он устроил так, что нанял себе небольшую квартирку в
надворном флигеле, в большом и знатном доме на набережной, и прожил много
лет благополучно. Хозяйства он никакого дома не держит, а необходимые
послуги ему делал дворник. Когда же нужно уйти со двора, приятель запрет
квартирную дверь, возьмет ключ в карман и уходит.
Квартира небольшая, однако в три комнатки и помещается во втором этаже, -
посреди жилья, и лестница как раз против дворницкой. Такое расположение,
что, кажется, совсем нечего опасаться и, как я говорю, - много лет прошло
совершенно благополучно, а вдруг теперь под рождество случилась большая
обида.
Здесь, однако, я возьму на минуточку в сторону и скажу, что мы с этим
приятелем видимся почти всякий день, и на днях говорили о том, что случилось
раз в нашем родном городе. А случилась там такая вещь, что один наш тамошний
купец ни за что не согласился быть судьею над ворами и вот что об этом
рассказывают.
Давно в этом городе жили-были три вора. Город наш издавна своим воровством
славится и в пословицах поминается. И задумали эти воры обокрасть кладовую в
богатом купеческом доме. А кладовая была каменная и окон внизу в ней не
было, а было только одно очень маленькое оконце вверху, под самою крышей. До
этого оконца никак нельзя было долезть без лестницы, да если и долезешь, то
нельзя было в него просунуться, потому что никак взрослому человеку в
крохотное окно не протиснуться.
А воры, как наметили этого купца обокрасть, так уж от своей затеи не
отстают, потому что тут им было из-за чего потрудиться: в кладовой было
множество всякого добра - и летней одежды и меховых шапок, и шуб, и подушек
пуховых, и холста и сукон - всего набито от потолка до самого до полу... Как
смелому вору такое дело бросить?
Вот воры и придумали смелую штуку.
Один вор, бессемейный, говорит другому, семейному:
- Я хорошее средство придумал: у тебя есть сынишка пяти годов - он еще
маленький, и тельцем мягок, - он в это
