Лесков Николай Семенович - Шерамур
Н.С.Лесков
Шерамур
(Чрева-ради юродивый)
ГЛАВА ПЕРВАЯ
По некоторым, достаточно важным причинам выставленная кличка должна
заменять собственное имя моего героя - если только он годится куда-нибудь в
герои.
Если бы я не опасался выразиться вульгарно в самом начале рассказа, то
я сказал бы, что Шерамур есть _герой брюха_, в самом тесном смысле, какой
только можно соединить с этим выражением. Но все равно: я должен это
сказать, потому что свойство материи лишает меня возможности быть очень
разборчивым в выражениях, - иначе я ничего не выражу. Герой мой - личность
узкая и однообразная, а эпопея его - бедная и утомительная, но тем не менее
я рискую ее рассказывать.
Итак, Шерамур - _герой брюха_; его девиз - _жрать_, его идеал -
_кормить других_; в этом настроении он имел похождения, достойные некоторого
внимания. Я опишу кое-что из них в коротких отрывках: это единственная
форма, в которой можно передать что-нибудь о лице, не имевшем никакой
последовательности и не укладывающемся ни в какую форму.
Начинаю с того самого случая, как он показался первому человеку,
который обнаружил в нем нечто достойное наблюдения.
Летом 187* года в Париж прибыл из Петербурга литературный Nemo. {Никто
(лат.).} Он поселился в небольшой комнатке, против решетки Люксембургского
сада, и жил тут тихо и смирно несколько дней, как вдруг однажды входит к
нему консьерж и говорит, что пришел "некто" и требует, чтобы monsieur вышел
к нему - на лестницу.
Nemo имел основания не любить таинственности и с неудовольствием
спросил:
- Кто это такой и что ему нужно?
- Я думаю, это некто из ваших, - отвечал француз.
- Это мужчина или женщина?
- Во всяком случае мне кажется, что это скорее мужчина.
- Так попросите его сюда.
- Да, но мне кажется, что ему неудобно войти.
- Разве он пьян?
- Нет; он... раздет.
ГЛАВА ВТОРАЯ
На узенькой спиральной лестнице с крошечным окном в безвоздушный канал,
образовываемый тремя сходящимися острым углом стенами, стояла очень
маленькая, но преоригинальная фигура. Первое, что бросилось в глаза Nemo,
были полудетские плечи и курчавая голова с длинными волосами, покрытая
истасканною бандитскою шляпою.
Сначала казалось, что это костюмированный тринадцати- или
четырнадцатилетний мальчик, но чуть он оборотился, вид изменяется: перед
вами прежде всего два яркие, черные глаза, которые горят диким, как бы
голодным огнем, и черная борода замечательной величины и расположения. Она
заросла по всему лицу почти под самые глаза и вниз закрывает грудь до пояса.
Такую бороду, по строгановскому лицевому подлиннику, указано писать только
преподобному Моисею Мурину, вероятно ради особенности его мадьярского
происхождения и мучительной пылкости темперамента этого святого, которому
зато и положено молиться "от неистовой страсти".
Nemo подошел к незнакомцу и спросил:
- С кем я имею честь...
- Никакой нет чести, - отвечал незнакомец не натуральным, а
искусственным баском, как во время оно считали обязанностью хорошего тона
говорить кадеты выпускного класса. Nemo понимал некоторый толк в людях и сам
переменил манеру.
- Что же вам надо? - спросил он гостя.
- Имею дело.
- Так войдите в комнату.
- У вас нет никого?
- Никого.
- Могу.
И незнакомец пошел за хозяином важно и неспешно, переставляя свои
коротенькие ножки, а когда взошел, то сел и, не снимая шляпы, сейчас же
спросил:
- Нет ли у вас работы?
- Работы!
- Да, нет ли у вас какой работы?
- Да какая же у меня работа?
- Разве я знаю, какая?
- Вы мастеровой?
