Лесков Николай Семенович - Тупейный Художник (Рассказ На Могиле)
Николай Лесков
Тупейный художник
Рассказ на могиле
(Святой памяти благословенного дня 19-го февраля 1861 г.)
Души их во благих водворятся.
Погребальная песнь
1
У нас многие думают, что "художники" - это только живописцы да
скульпторы, и то такие, которые удостоены этого звания академиею, а других
не хотят и почитать за художников. Сазиков и Овчинников (*1) для многих не
больше как "серебряники". У других людей не так: Гейне вспоминал про
портного, который "был художник" и "имел идеи" (*2), а дамские платья
работы Ворт (*3) и сейчас называют "художественными произведениями". Об
одном из них недавно писали, будто оно "сосредоточивает бездну фантазии в
шнипе (*4)".
В Америке область художественная понимается еще шире: знаменитый
американский писатель Брет Гарт (*5) рассказывает, что у них чрезвычайно
прославился "художник", который "работал над мертвыми". Он придавал лицам
почивших различные "_утешительные выражения_", свидетельствующие о более
или менее счастливом состоянии их отлетевших душ.
Было несколько степеней этого искусства, - я помню три: "1)
спокойствие, 2) возвышенное созерцание и 3) блаженство непосредственного
собеседования с богом". Слава художника отвечала высокому совершенству его
работы, то есть была огромна, но, к сожалению, художник погиб жертвою
грубой толпы, не уважавшей свободы художественного творчества. Он был убит
камнями за то, что усвоил "выражение блаженного собеседования с богом"
лицу одного умершего фальшивого банкира, который обобрал весь город.
Осчастливленные наследники плута таким заказом хотели выразить свою
признательность усопшему родственнику, а художественному исполнителю это
стоило жизни...
Был в таком же необычайном художественном роде мастер и у нас на Руси.
2
Моего младшего брата нянчила высокая, сухая, но очень стройная
старушка, которую звали Любовь Онисимовна. Она была из прежних актрис
бывшего орловского театра графа Каменского, и все, что я далее расскажу,
происходило тоже в Орле, во дни моего отрочества.
Брат моложе меня на семь лет; следовательно, когда ему было два года и
он находился на руках у Любови Онисимовны, мне минуло уже лет девять, и я
свободно мог понимать рассказываемые мне истории.
Любовь Онисимовна тогда была еще не очень стара, но бела как лунь;
черты лица ее были тонки и нежны, а высокий стан совершенно прям и
удивительно строен, как у молодой девушки.
Матушка и тетка, глядя на нее, не раз говорили, что она, несомненно,
была в свое время красавица.
Она была безгранично честна, кротка и сентиментальна; любила в жизни
трагическое и... иногда запивала.
Она нас водила гулять на кладбище к Троице, садилась здесь всегда на
одну простую могилку с старым крестом и нередко что-нибудь мне
рассказывала.
Тут я от нее и услыхал историю "тупейного художника".
3
Он был собрат нашей няне по театру; разница была в том, что она
"представляла на сцене и танцевала танцы", а он был "тупейный художник",
то есть парикмахер и гримировщик, который всех крепостных артисток графа
"рисовал и причесывал". Но это не был простой, банальный мастер с тупейной
гребенкой за ухом и с жестянкой растертых на сале румян, а был это человек
с _идеями_, - словом, _художник_.
Лучше его, по словам Любови Онисимовны, никто не мог "сделать в лице
воображения".
При котором именно из графов Каменских процветали обе эти
художественные натуры, я с точностью указать не смею. Графов Каменских
известно три, и всех их орловские старожилы называли "неслыханными
тиран
