Липатов Виль Владимирович - Деревенский Детектив
Виль Владимирович ЛИПАТОВ
ДЕРЕВЕНСКИЙ ДЕТЕКТИВ
Книга повестей и рассказов об участковом
уполномоченном Федоре Анискине
________________________________________________________________
СОДЕРЖАНИЕ:
Генка Пальцев, сын Дмитрия Пальцева. ( 1 2 3 4 )
Луна над Обью. ( 1 2 )
Лосиная кость. ( 1 2 3 4 )
Панка Волошина. ( 1 2 )
Деревенский детектив. ( 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 )
Развод по-нарымски. ( 1 2 3 4 )
Кто уезжает, а кто остается. ( 1 2 3 )
Три зимних дня.
Глава первая. ( 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 )
Глава вторая. ( 1 2 3 4 5 6 7 8 )
Примечания
________________________________________________________________
ГЕНКА ПАЛЬЦЕВ, СЫН ДМИТРИЯ ПАЛЬЦЕВА
1
Милиционер Анискин считался самым толстым человеком в деревне.
Директор маслозавода Черкашин весил сто пять килограммов, но участковый
уполномоченный был на голову выше его, намного толще, хотя, сколько весит
он, никто не знал, так как сам Анискин говорил: "А ты попробуй, взвешай
меня!" Несмотря на полноту, участковый по деревне ходил быстро, особенно в
прохладные дни, с людьми поговорить любил, а директора маслозавода
Черкашина терпеть не мог.
В деревне Анискин работал бог знает сколько времени, в каком
находился звании, жители не помнили - участковый раз в три года надевал
форму, да и то тогда, когда ездил в район. Это объяснялось его грандиозной
толщиной, и участковый говорил: "Если я буду каждый день форму носить, то
мне никакой зарплаты не хватит!" Летом Анискин ходил в широких
хлопчатобумажных штанах, в серой рубахе, распахнутой на седой волосатой
груди, и в тапочках сорок шестого размера; в грязь он носил кирзовые
сапоги, а зимой влезал в серые валенки, от которых его ноги действительно
походили на слоновьи.
Когда участковый зимой шел в валенках вдоль деревни, то снежный скрип
слышался от околицы до околицы, и деревенские женщины, прислушавшись,
говорили: "Шесть часов времени, надо квашенку заводить!" Летом участковый
поднимался в половине седьмого, и его путь по деревне отмечался запальным
дыханием. С пяти-шести часов вечера до восьми участковый спал, а потом
распивал чаи вприкуску: летом - во дворе, а зимой - в маленькой кухоньке,
где на стенке висели цветные фотографии из "Огонька".
Жена участкового, наоборот, была худа, голос имела тихий и ровный,
глаза монгольские и называлась, конечно, Глафирой. Она нигде не работала и
потому считалась в деревне аристократкой, хотя никто и никогда не видел ее
сидящей без дела - она с утра до вечера трудилась. Глафира содержала
огород, разводила живность, собирала орехи, грибы и ягоды, но милицейский
дом зажиточностью не славился - кроме самого Анискина и Глафиры, в нем
всегда было несколько едоков, да приходилось посылать деньги то одному
сыну, то второму, то дочери, так как детей участковый старался учить
долго. Дети у Глафиры рождались легко, розовощекие и здоровые...
В лето 196... года приблизительный вес Анискина оценивался в сто
двадцать килограммов - не больше и не меньше обычного. Так что душным
июльским днем, часа в четыре пополудни, когда оставалось немного времени
до спанья, участковый спокойно шел себе длинной улицей деревни и старался
прижиматься к высокому обскому яру, чтобы лицо обдувал тенистый ветерок.
Река текла мирно на север, кружились бакланы, скрипя уключинами,
перебиралась на противоположную сторону лодка-завозня. Река была как река,
небо как небо, а под яром, фыркая, точно лошади, купались ребятишки.
Увидев на крутояре громадную фигуру Анискина, они загалдели пуще прежнего
