Логинов Святослав - Мед Жизни
sf_fantasy Святослав Логинов Мед жизни ru cTpI/I}I{ Fiction Book Designer 04.10.2006 cTpI/I}I{-RKXKQ7HG-HDC0-HEVR-GM9I-M11X6JJT04QO 1.0 Святослав Логинов
Мед жизни
(Рассказы — 0)
Хоть не пил он, а только хотел.
Л. Кэролл
— Мед жизни сладок и горек одновременно, в нем собраны ароматы всех цветов, морозный свет горных вершин и тьма морских провалов. Он холоден и горяч, в нем сошлись все противоположности…
Гоэн — седобородый рыцарь Опавшего Листа обвел взглядом слушателей. Никто не шевелился, все молча и торжественно внимали с детства знакомым словам. Слова были как песня, как причащение перед битвой.
— Бархатные шмели собирают сладкий оброк с садов и гречишных полей Резума. Лесные пчелы гудят в чащах непроходимого Думора.
Хищные осы копят росистую свежесть ковылей Нагейи, острую и летучую, как они сами, — при этих словах Зеннах — Свистящий рыцарь, молча сверкнул черным глазом и приподнял бровь, изогнутую как сабля. — Ледяные шершни вьюгой облетают торосы безжизненного Норда в поисках снежного цветка. Мириады их истаивают в пути, но последний приносит каплю ледяного нектара. Так рождается мед жизни. Медленно созревает он, и никто не осмеливается приблизиться, боясь нарушить великое чародейство…
— Фартор! — слово это, не сказанное никем, прозвучало резко и грубо, прервав рассказчика. Оно словно пригнуло к земле засохшие деревья, песок перестал сыпаться с выщербленных скал, а сидящие рыцари сдвинулись теснее, ища друг в друге поддержки.
Тяжеловесный Хум — рыцарь Соли прижался доспехом из задубевшей кожи к сверкающему плечу Турона, и рыцарь Ледяного Меча не заметил прикосновения своего извечного противника. Зентар — юный рыцарь Первой Травы тревожно оглянулся, но спесивый Бург — рыцарь Стен сдержал насмешку и сделал вид, что ничего не заметил.
Недвижим и безучастен остался лишь рыцарь Солнечного Луча. Этот витязь был окружен глубокой тайной: никто не ведал, откуда он пришел, где живет, по праву ли носит свой девиз. Знали лишь его имя — Виктан.
Рыцарь Солнечного Луча являлся и исчезал беспричинно, ни один человек не мог предугадать его поступков, не знал пределов его силы. Но то, что сегодня и он был здесь, внушало уверенность. И медлительный Гоэн продолжил рассказ, словно не принесло только что ветром имя врага.
— Мед жизни содержит все качества, известные и неведомые. Свойства соединяются в нем, не гася друг друга. И произойти это может лишь в местности, лишенной качеств. Только отсюда мед жизни не получает ни единой своей частицы. Это Блеклый Край, инертный и пустой.
Он скучен, но все же жизнь зависит от него, поскольку здесь стоит чаша, в которой зреет наш мед. Раз в год, в день весеннего равноденствия, чаша переполняется, и мед проливается на землю. Суть жизни возвращается миру.
Небо наливается синевой, леса наполняются живностью, люди — силой. Дружба укрепляется радостью, вражда — благородством. Жизнь оплодотворяет саму себя, и лишь Блеклый Край ничего не получает от праздника бытия.
Здесь всегда пасмурно, но никогда не идет дождь. Бесплодная равнина тянется на много недель пути, на ней не растет трава, и никто не живет…
— Фар-р-ртор-р!… — продребезжало среди камней.
— …и никто не живет, — упрямо повторил сказитель, — ибо даже единый испачканный взгляд может извратить чудесные свойства чистого меда. Рассказывают, что испробовавший меда постигает смысл бытия и видит суть вещей. Тайное становится отрытым для него, а в простом он видит неведомые другим бездны. Но за все прошедшие века ни один мудрец не посягнул на общее сокровище
