Логинов Святослав - Размышляющий
Святослав Логинов
РАЗМЫШЛЯЮЩИЙ
Шел пятый год как Утом стал крутильщиком. Он обжился в своем рабочем
закутке и даже во сне продолжал видеть поблескивающую техническую ячейку.
А бывало, что Утом не выходил из закутка и ночевал возле ячейки,
инстинктивно ловя пальцами плывущую шелковистую пряжу.
Ячейка состояла из пяти крупных пауков, которые целыми днями
вытягивали тончайшие нити. Утом, сидя рядом, скручивал в узорчатую и
удивительно прочную нить. Узор нити, сплетенной Утомом, был едва различим,
зато ткань из такого шелка радовала взгляд благородным матовым оттенком,
либо необычайным искрящимся блеском.
Раз в полгода, когда пауки выдыхались, ячейку заменяли, и тогда Утом
получал несколько дней отпуска, Он не любил эти дни вынужденного безделья,
потому что всякий раз приходилось заново привыкать к паукам, и работа
первое время не ладилась. В середине срока пальцы сами выполняли свое дело,
а Утом вспоминал школу, учителей и товарищей, которых судьба развела в
разные стороны, определила на разные работы. Чаще всего думалось об Инге.
Его поступки всегда были непонятны Утому и вызывали тягостное
недоумение. Работать с нитью Инг не умел - не мог освоить простейших
стандартных приемов, - а уж изобрести что-нибудь свое... Тем сильнее было
удивление Утома, когда он узнал, что Инг стал размышляющим. Во время
последнего отпуска Утом случайно встретил Инга и теперь с неожиданным
уважением вспоминал странные поступки однокашника. Выходит, Инг поступал
правильно...
Пауки, доставшиеся Утому в прошлый раз, оказались не слишком удачными.
Особенно один, которого Утом прозвал Беляшком. Он все время прихварывал.
Его пряжа незаметно для несведущего глаза, но все же отличалась от паутины
соседей. И потом Утому приходилось еще долго возиться, чтобы создать
однородную нить. Из-за Беляшка четверо других пауков - обычные середнячки -
вынуждены были работать на износ.
Все же Утом привык к ячейке и трудился, скручивал нить в такт плывущим
воспоминаниям. Он думал об Инге, с тяжелым недоумением перебирая то
немногое, что знал о нем. Сменяющие одна другую картины прошлого мешали
работать, дрожь передавалась пальцам, и в конце концов нить порвалась.
Скрученный кончик исчез в горловине приемника. Четыре паука выпустили
паутину. Беляшок, как всегда, замешкался. Утом, не обращая внимания на
ячейку, поднялся, обвел закуток непонимающим взглядом и вышел на улицу.
Пауки продолжали гнать пряжу. Пробегавший по пандусу рабочий муравей быстро
спустился вниз и принялся скатывать в комок падающий сверху шелк.
Закуток Инга не был похож на рабочее помещение Утома. Инг обитал в
небольшой светлой комнате с окном. По пандусу непрерывным потоком двигались
муравьи, тащившие разные вещи на край стола, заваленного кипами листков.
Эти листки напомнили Утому школу и неудачные ответы, которые он писал на
таких же листках.
Инг стоял у окна и глядел на подсвеченные солнцем облака. Он уставился
на Утома, не узнавая его.
- Это я, Утом, - сказал Утом.
- А! - обрадовался Инг. - Заходи. Что-то случилось?
- Нет, - ответил Утом. - Я пришел.
- Конечно-конечно. - Инг засуетился, смахнул на пол муравьиную
постройку, пододвинул к столу табурет.
- Садись, садись и рассказывай.
- Я пришел, - повторил Утом.
- Ну и молодцом! - улыбнулся Инг. - Рассказывай, что у тебя произошло.
Работа плохая? Что тебе не нравится?
- Нет, - сказал Утом. - Я хотел узнать, почему все так? Учились
вместе, а теперь ты делаешь одно дело, я другое. Почему так? Зачем?
- Вот оно
