Библиотека в кармане -русские авторы

         

Лукин Евгений & Лукина Любовь - Приснившийся


Евгений ЛУКИН
ПРИСНИВШИЙСЯ
Сон прояснился внезапно и, такое впечатление, что с середины. Поэтому
оставалось лишь гадать, как попали они в эту тесную каменную комнату и
почему зияет в земляном полу прямоугольная дыра, и выглядывает из нее
темная крышка старинного сундука, а сами они (вдвоем с кем-то незнакомым)
ползают на коленях и торопливо сгребают в яму рыхлую землю.
Что-то они, видно, натворили в первой, канувшей, половине сна и
теперь заметали следы.
Дело продвигалось медленно, и даже забрезжила надежда, что
пробуждение так и застанет их за этим занятием, но тут сон опять
передернуло: яма вдруг оказалась засыпанной, а они уже разравнивали и
уплотняли грунт ладонями...
Потом оба поднялись с колен и, бесшумно отступив каждый к своей
стене, снабженной каменным приступочком, уселись друг напротив друга, как
пассажиры в купе. "Успели, - неуверенно подумал один. - Может, и
выкрутимся..."
Смысл происходящего был ему по-прежнему неясен, но сердце колотилось
ликующе. От ямы не осталось и следа - ровный, равномерно утоптанный
земляной пол, нигде ни бугорка, ни вмятины. Оба сидят с самым невинным
видом, руки - на коленях... Желая понять, что чувствует сообщник, он
всмотрелся в лицо напротив, но лицо было скрыто тенью. Вновь встревожился,
и вскоре ему стало казаться, что сообщник испуган. Значит, ничего еще не
кончилось, значит, что-то им еще предстоит...
Время шло, и беспокойство сменялось потихоньку тоскливой
уверенностью. Вне всякого сомнения, впереди затаилось нечто неотвратимое.
Настолько неотвратимое, что даже бояться не имело смысла. Оставалось
сидеть и ждать...
И вот наконец со звуком, похожим на мощный вздох доисторического
чудовища, весь грунт, который они так старательно сгребали и разравнивали,
взвился из ямы и рухнул на потолок, лег опрокинутым конусом. Сундук
раскрылся, и со дна его поднялась и выпрямилась во весь рост обнаженная
женщина... Обнаженная? Он не закричал лишь потому, что уже ждал
чего-нибудь подобного. Женщина была без кожи. Голые синеватые мышцы и
белые жгуты сухожилий. Медленно повернулось сплетенное из мускулов
беспощадное насмешливое лицо, слепые, как серебряные слитки, глаза
скользнули равнодушно (сообщники отшатнулись, вжавшись спинами в холодный
тесаный камень), но каждому наверняка показалось, что в тот момент, когда
литые бельма были обращены к нему, женщина едва заметно осклабилась.
Без кожи... Как же это называется у скульпторов, когда ваяют человека
без кожи, чтобы показать рельеф мышц?.. "Картуш?.. Эскарп?.." - понеслись
полузнакомые с выветрившимся смыслом слова. Он отчаянно вспоминал,
почему-то уверенный, что стоит вынуть из памяти это слово - и вставшая не
увидит, не тронет, а сам не сводил глаз с ее тщательно обработанных и
покрытых свежим лаком ногтей. В остолбенелой тишине она шагнула (ямы в
земляном полу теперь почему-то не было) к ночному незастекленному окну и
оперлась чуть раскинутыми руками на каменный подоконник. Поза человека,
наслаждающегося ночным воздухом. Сидящие ждали, не осмеливаясь вздохнуть.
Женщина как будто прислушивалась. Затем резким движением перекинула через
подоконник ногу, другую - и заскрипел под удаляющимися шагами гравий.
Оба еще долго не решались пошевелиться.
- Ушла... - Горло перехватило, голос отказывался повиноваться.
Но тот, что напротив, расслышал.
- Тихо!.. - шепнул он, гримасничая.
Снова замерли, испуганно ловя почти уже не различимый скрип гравия.
Наконец последний звук растаял, и ночь за окном стала пустой и





Содержание раздела