Лукьяненко Сергей - Земля - Это Рай
Сергей Лукьяненко
Земля - это рай
Пролог
На космодромах трава не растет. Нет, не из-за свирепого пламени
двигателей, о котором так любят писать журналисты. Слишком много отравы
проливается на землю при заправке носителей и при аварийных сбросах
горючего, при взрывах ракет на стартовом столе и мелких, неизбежных
протечках в изношенных трубопроводах.
Но этот космодром не был земным.
Я сидел на траве, на самом краю огромного неогороженного зеленого
поля. Его можно было счесть теннисным кортом для великанов или
порождением больной фантазии помешанного на гольфе миллиардера. Впрочем,
здесь деньги не в ходу.
Лицо саднило, словно какой-то невидимый садист тер изнутри кожу
наждаком. Поскольку так оно и было, я старался не обращать внимания на
боль.
Не меньше сотни маленьких серебристых корабликов было хаотично
разбросано по космодрому. Недавно я уже стоял здесь, но тогда моё
одурманенное сознание не способно было оценить зрелище с точки зрения
землянина. А теперь... теперь я умножал боевую мощь каждого корабля на
их общее количество, потом - на предполагаемое число космодромов
планеты, добавлял неизвестные - те корабли, что были в космосе, или на
планетах друзей, а также крейсера, которые вообще не покидают орбит.
Результат, конечно, был приблизительным. С разбросом в целый порядок.
Но какая разница, что упадет на голову - тонна кирпича, или десять
тонн?
Покусывая травинку я откинулся на спину. Посмотрел в небо. Что
может быть более неизменным, в любом мире и в любое время? Лежать,
чувствуя кислый сок на губах, чувствовать, как засасывает, тянет
бесконечное небо... Как переворачивается мир, и вот уже не ты валяешься
на спине, расслабленный и ленивый, прищурено вглядывающийся в бездну, а
вся планета лежит на твоих плечах, и ты держишь её над небом. Последний
и единственный атлант...
Травяной сок был горьким и едким, его родила чужая земля. А небо
покрывала узорная вязь облаков-для-приятно-прохладной-погоды. Сквозь
такую решетку не упадешь.
Не мне держать этот мир на плечах.
Я повернул голову, заставляя планету лечь мне под ноги. Посмотрел
на неподвижное тело, лежащее рядом. Мужчина был жив, но сознание к нему
вернется не скоро.
- Куалькуа, ты закончил? - вслух спросил я.
Да. Ваши лица и кожный покров идентичны, - беззвучным шепотом
отозвался симбионт.
- Спасибо.
Мимикрировать фигуру?
Мужчина был и плотнее, и выше меня. Маскировка не помешала бы. Но
сама мысль о новой боли, которую принесет перестройка тела, вызвала
легкую панику.
- Не надо.
Присев на корточки я начал стягивать с чужака одежду. Хорошо, что
здесь предпочитают свободный крой.
- Как думаешь, прорвемся? - спросил я существо, жившее в моем теле.
Возможно.
У куалькуа нет ни деликатности, ни страха смерти. Последнее время
мне это стало нравиться.
Облачившись в одежду чужака я встал во весь рост. В полукилометре
виднелись низкие здания без окон. Ангары? Ремонтные мастерские?
Заправочные базы?
- Может быть корабль Римера еще не уничтожен? - риторически спросил
я. - Хорошо бы вернуться на нем...
Куалькуа не ответил, но, странное дело, мне показалось, что я
уловил отзвук его эмоций. Легкая ирония, симпатия и одобрение. Возможно
ли, чтобы существа, используемые как живые механизмы, как броня и
устройства наведения торпед, настолько сроднились с техникой? Возможно
ли, что сентиментальность в отношении корабля стала для них редким
достоинством?
- Пора домой, - сказал я.
Тому, у кого он есть...
- А вы...
Когда-то наша раса не
