Лукницкий Сергей - Пари С Начальником Овира
Сергей Лукницкий
Пари с начальником ОВИРа
(ретроповесть)
В этой повести нет вымысла.
И если кому-то это покажется не так, - разуверьтесь. Само описываемое
время было невероятным и неправдоподобным. И очереди были за продуктами, и
страна Россия называлась иначе, и за границу из нее не выпускали. Из тюрем
тоже выпускали мало. И сигарет "Мальборо" не было вовсе.
Десять лет назад, когда за эту, в сущности, милую повесть меня выгоняли
из славного нашего общества, я посвятил ее тем горемыкам, кто стоял в
очередях в ОВИР, чтобы повидать планетку и пусть не привезти частичку ее в
Россию, но хоть рассказать увиденное.
Сегодня повесть стала ретро. В ней много наивного и читателю
непонятного: как это, к примеру, можно не знать сорока сортов сыра, как
можно не уметь позвонить по телекарте, не иметь в машине биде или
автоответчика в перочинном ноже, или не поменять для выезда за рубеж столько
денег, сколько необходимо.
Поэтому сегодня я посвящаю повесть тем, кто принес в нашу солнечную
страну игрушки цивилизации.
...и, конечно же, ратую вас простить бывшего последнего брежневского
начальника УВИР МВД СССР, - генерала в одном месте и полковника в другом,
который после выхода на пенсию благопристойно служит теперь певчим в
церковном хоре...
c
ГЛАВА 1
4 июля
До "ноль - девять", конечно, было не дозвониться, а старую записную
книжку я, понятное дело, забыл. Но очень хотелось позвонить начальнику
ОВИРа. Я потом уж подумал: почему мне так захотелось позвонить именно ему,
но объяснения своему желанию не нашел. Может быть, сработала устоявшаяся
привычка официальные дела делать с помощью "больших" знакомых.
Полдня я дозванивался до "ноль - девять", а когда, наконец, отчаялся,
плюнул и решил: поеду без звонка, тут-то вдруг и соединили.
- Справочную МВД, - попросил я так, словно речь шла о пивном баре на
Сретенке. Когда спрашиваешь такую фирму серьезно, обязательно дадут телефон,
который или не отвечает, или круглосуточно занят.
Дали 222-65-32.
Позвонил. Телефон долго молчал, наконец ответили. По недовольному
голосу было понятно, что оторвал их от растворимого кофе. Где они его берут,
интересно?
Я попросил телефон начальника ОВИРа. Сказали, что справок не дают. И
чуть было не положили трубку, но я успел вставить слово и назвался
журналистом. Там перестали пить кофе и дали приемную: 222-41-35. Позвонил.
Не соединили. Долго выясняли, по какому вопросу. Я долго упорствовал. Не
признавался, по какому, а потом вдруг попросил передать начальнику, что
звонит такой-то.
Соединили, после того как передали. Берегут от случайных контактов.
Ничего, бывает.
- Извини, не могу говорить, совещание, - сказал начальник.
Может, у него в самом деле совещание, а я, как всегда, не вовремя, но
хорошо, что хоть меня не забыл. И мне это приятно. Года три-четыре назад я
сделал с ним интервью. Это было первое в стране интервью, где начальник
ОВИРа признавался широкой публике, что оснований для отказа в выезде за
рубеж у вверенного ему ведомства почти что и нет никаких. Интервью имело
успех, а он, естественно, прослыл после этого едва ли не самым большим
демократом и лидером перестройки в системе МВД. А боялся сперва, как оно,
начальство, отнесется к гласности! Уже после того, как он подписал мне
интервью, и его можно было сдавать в набор, я насовал туда кусков,
надерганных из его служебных инструкций: почему все-таки иногда нельзя, и
получилось ничего. Интервью вышло в "Неделе"
Он позвонил мне сразу после выхода газеты и закрича
