Макаров Андрей - 132-Й
АНДРЕЙ МАКАРОВ
132-й
РАССКАЗ
Я долго ходил за ним и ныл, выдавая нечто вроде:
- Дяденька, ну возьмите меня с собой! Выглядело это наверняка комично,
поскольку дяденька был ниже меня на полторы головы, да и вообще... Я тогда
каждое утро акку-ратно подшивал к новенькому, стоявшему колом камуфляжу
белый подворотничок и шёл, помахивая папкой, за свой стол в штабе в строю
таких же военных клерков. Мы как бы негласно соревновались между собой, у
кого камуфляж пятнистей, а подворотничок белей. "Дяденька" же носил
какой-то странный защитного цвета балахон, на лысой голове криво сидела
камуфлированная шляпа, что носят военные в Таджикистане или таскали на
войне в Афгане, на ногах спортивные тапки. Ходил он, слегка сгорбившись, и
своим потрёпанным видом напоминал уголовника, ненадолго вышедшего на волю
между третьей и четвёртой ходкой.
В штаб его обычно не пускали. Вышколенный часовой не сдавался, даже
когда подозрительный субъект в балахоне говорил пароль, совал красные
"корочки", которых у него было штук пять или шесть, и перетягивал на
круглый живот кобуру со здоровенным стечкиным. Часовой, вероятно, думал,
что его как-то особенно хитро проверяют, и стоял насмерть.
- Не пускают... - обиженно тянул "субъект", растерянно оглядываясь.
Если я оказывался рядом, то милостиво подхватывал его под локоток и,
небрежно махнув пропуском, вёл в штаб.
Вообще-то этот субъект был подполковником, служил в одном из главков и
у него был кабинет на Житной в новом здании министерства. Но это там, в
Москве. А здесь, на Северном Кавказе, он послушно шёл следом, своим
затрапезным босяцким видом не годясь и в подмётки бравым штабным капитанам
вроде меня. Проведя знакомого в штаб, я, прежде чем свернуть в свои
кабинет, назойливо спрашивал:
- Ну так когда?
А он лишь пожимал плечами, норовя улизнуть. Проблема была в том, что
моя месячная кавказская командировка подходила к концу. Чеченская война
закончилась. Уже не платили тройные суточные, и награды штабным не
раздавались щедро направо и налево. Мне же хотелось привезти из
командировки медаль или хотя бы золотой знак "За отличие в службе".
Невзрачный же подполковник занимался такими делами, что, пристегнувшись к
нему, можно было запросто претендовать на любую награду.
Наконец в один из дней он согласно кивнул и бросил:
- Ладно. Поехали, прямо сейчас. Подходи к стоянке.
- О'кей, только спецназ возьму, - метнулся я к комнате дежурного.
- Нет. - Он успел ухватить меня за рукав и мотнул головой. - Едем
вдвоём.
- Ну ладно... - Я ещё хотел как-то убедить подполковника взять охрану,
но он уже зашагал к стоянке.
Здесь была своя иерархия. Первой стояла "Волга" командующего. Затем
машины замов, начальников отделов.
Даже если какая из них и выезжала из гарнизона, пустое место никто
занять не смел. Потрёпанная "Нива" подполковника приткнулась в стороне,
въехав двумя колёсами на газон. Он резко вывернул руль, газанул, и сразу
ушли назад врытые в землю блиндажи, часовые под грибками. Бетонные
аэродромные плиты сухо щёлкали под колёсами, пока мы не выехали на асфальт
шоссе.
Подполковник молчал, на поворотах что-то погромыхивая каталось в
бардачке машины. Я опустил стекло и ловил рукой упругий, жаркий осетинский
ветер.
Мелькнула табличка у шоссе "Комарове", и стало казаться, что всё
происходит под Петербургом, где я любил отдыхать когда-то, и нет рядом
никаких застав, блокпостов и чеченских банд. Через полчаса показался КПП.
"Лежачий полицейский" - асфальтовый горб через дорогу
