Макеева Наталья - Тварь
Наталья Макеева
ТВАРЬ
Ярко-синий зверь, больше похожий на облако, мечется между невидимыми линиями.
Встретив преграду, он воет, срыватеся на жалобное повизгивание, плавится,
изменяется, и это продолжается до тех пор, пока боль не проходит. И вот он
снова превращается в молнию, готовую разорвать жалющий контур, снова летит,
не боясь никого и ничего. Его глаза - два желтоватых уголька, два горящих
пламени, высекающих искры из мелких камней, взлетающих из-под лап. Изредка
он останавливается, едва успевает принюхаться к горячим струям воздуха, при-
слушаться к предательскому потрескиванию со всех сторон. Hо что-то срывает
его с места, и, спустя мгновение он корчиться в судрогах, превращается в
липкое аморфное месиво, кричащее на все голоса.
Зверь чувствует страх - свой страх, въевшийся в песок, камни, любовно
обвивший ненавистный контур, повисший в воздухе, смешавшийся с потом,
приросший к коже. Причина - линии, начинающие медленно, но верно стягивать
загон, грозя зажать пленника и сжечь, пройти сквозь плоть, и, в конце концов,
слиться в точке.
Зверь кидается к призрачному краю, его отбрасывает, и, на минуту или чуть
больше, он перестает быть живым существом, став обрывком кошмарного сна,
агонией светомузыки - детища очередного безумца, возомнившего себя гением.
Зверь вскакивает. Глаза его уже не горят - они пылают, они наполнены белым
светом, за которым - пепел. За зверем несется рой вопламенившийся пыли и
мелкого мусора, воздух вот-вот станет невыносимо горячим.
Внезапно зверь замирает. Он понимает, насколько близок контур. Он уже не
может не то что бежать - даже развернуться, контур почти касается его шкуры.
Он успевает взвыть - так воет только обреченное существо. Контур смыкается.
Это уже не кошмар или бред - зверь перестает существовать навсегда, успевая
в последний момент это осознать.
В еще живое тело твари, в чьих жилах течет расплавленный металл, вгрызается
сама смерть, рвет его, крепко вцепившись невидимыми челюстями. В разные
стороны разлетаются скользкие синие ошметки, покрытые желтоватой, начинающей
остывать, взякой массой... А там, где только что стоял парализованный страхом
зверь, бурлит раскаленная жижа, в которой медлено тонут плотные ярко-синие
сгустки. Все закончилось. Эхо предсмертных криков стихло. Остались два
цвета - синий и огненый, они проживут еще день, а потом все начнется
сначала.
***
Было ранее утро. Мир просыпался, ворочался, готовился завертеться по старой
орбите. "Хороший будет день - небо-то какое чистое !" - воскликнул кто-то.
"Да, и солнце уже сейчас слепит," - донеслось в ответ.
