Малов Владимир Игоревич - Остался Один
Владимир Игоревич МАЛОВ
...ОСТАЛСЯ ОДИН...
Слева, там, где к шоссе вплотную подходил лес, краски были уже
желто-красными: надвинулась осень, хотя дни все еще были наполнены
солнцем. Но воздух теперь был по-осеннему прозрачен, и звуки тоже стали
осенними - гулкими и отрывистыми, и не похожими на приглушенные голоса
лета.
Стрелка спидометра поднималась к высшей отметке. Впрочем, шоссе в
этот час было почти пустым - лишь изредка попадались навстречу длинные
коробки служебных транспортов, возвращающихся из Порта в Город, - и
поэтому человек в машине успевал замечать и краски осени. Когда шоссе
взлетело на пригорок и сверху открылся вид на громадную территорию Порта -
Порт уходил далеко вперед и вправо, - человек резко затормозил, поставил
машину у обочины и отворил дверцу.
Воздух был теплым. Плиты шоссе тоже нагрелись на солнце. Не так, как
нагреваются они летом, в июле или августе, но все-таки от них и теперь
поднимались невидимые волны тепла. Лето промчалось неожиданно и незаметно,
пролетело в ворохе неотложных дел; но солнце хотело дать хоть еще немного
тепла тем, кто не замечал его летом. Человек усмехнулся, пересек шоссе и с
наслаждением ступил на траву.
На опушке, выдвинутый вперед, к шоссе, стоял огромный, почерневший от
дождей и времени пень. Человек тронул рукой его теплую поверхность,
нагнулся, чтобы сорвать гриб, выросший между мощными корнями, а потом сел
спиной к лесу и стал смотреть на серебристые постройки Порта. У человека
было еще немного свободного времени.
Там, далеко, шла своя особенная жизнь, никак не похожая на то, что
было здесь, в этом тихом, спокойном, большом лесу. Там разъезжали между
служебных построек какие-то машины, издали похожие на крошечных золотистых
жучков, там напряженно и внимательно работали службы, там почти поминутно
садились тяжелые корабли, и на плиты перрона сходили по трапам ученые,
деловые люди, туристы.
Странно, подумал человек, в Порту всегда шумно, там всегда что-то
грохочет, звучат металлические слова команд, а отсюда, с пригорка, все
выглядит так, как на старой, двухсотлетней давности ленте немого кино:
пестрая картина, полная действия и жизни, сопровождается лишь почти
неслышным шелестом листьев, травы и веток. Он снова усмехнулся: мысль была
очевидной, бесспорной, но в первый момент показалась глубоким философским
наблюдением.
Медленно вращаясь, в воздухе проплыл желто-красный лист. Человек
подставил ему ладонь, но в последний момент лист изменил направление и
улетел в сторону. И почти тотчас же на краю горизонта показалась какая-то
серебристая капля, и, медленно увеличиваясь, она опустилась за дальними
постройками Порта. Машинально человек взглянул на часы: французский
корабль пришел точно по расписанию.
... Слово красивое, звучное. Перевод его он знал - надежда.
Он повторил это слово вслух, слушая свой голос, и перед его глазами вдруг
снова появился этот кусочек будущего, выхваченный Установкой неизвестно из
какого времени - мелькающие на экране цветные пятна и полосы, голоса двух
людей, обрывки разговора, имеющего прямое отношение к нему самому.
Человек встал. Под ногами зашуршали трава и опавшие листья, земля
мягко пружинила. Он шел не оборачиваясь, и лес смотрел ему вслед.
Он захлопнул дверцу машины. Звук двигателя был по-осеннему резок. И
быть может, именно этот звук заставил человека помедлить и еще некоторое
время задумчиво, не шевелясь, затаив дыхание, смотреть влево.
Колыхались ветви деревьев, исполняя какую-то сложнейшую и
