Мальский Олег - Три Недели Из Жизни Лепилы
ОЛЕГ МАЛЬСКИЙ
ТРИ НЕДЕЛИ ИЗ ЖИЗНИ ЛЕПИЛЫ
Предисловие
Дорогой читатель! Перед тобой не детектив и не боевик, хотя трупов здесь хватает. Эта книга о врачах и, в первую очередь, об анестезиологах
- людях, про которых большинство россиян никогда не слышали. А если слышали, то не видели. А если и видели, то обязательно с кем-то спутали.
И пусть на меня обижаются авторы известного телесериала о Великой Отечественной, последующие *** страниц можно было бы смело озаглавить "Неизвестная профессия". Эта книга о людях, всегда остающихся в тени. Коим она и посвящается.
Глава I
4 мая 1987 года
- Эвентрация! - пробасил с порога ординаторской дядя Толя - крепыш лет шестидесяти пяти с малиновым цветом видимых кожных покровов, что связано с повышенным артериальным давлением, а не со злоупотреблением алкоголем. Из-за характерной внешности дяди Толи его бас мог бы показаться постороннему вызывающим и даже нагловатым, однако на самом деле не содержал ни малейшего намека на вызов, по меньшей мере, сейчас.
Конечно, неприятно, когда после плановой операции расходятся швы и кишки вываливаются наружу. И, тем не менее, такое случается. И у сопливых интернов, и у китов с сорокалетним стажем. А вообще дядя Толя хирург неплохой. Оперирует аккуратно, анатомично.
Но очень долго. Я подавил назревающий вздох - глубокий и протяжный.
С утра 15-я "хирургия" выбила две операционные в разных корпусах. Для ускорения лечебного процесса пять плановых наркозов мы поделили с ординатором первого года.
Я обезболил холецистэктомию и резекцию желудка, ему достались варикозные вены нижней конечности и две биопсии молочной железы. Наше кафедральное начальство не разрешает ординаторам первого года работать самостоятельно.
То есть без присмотра со стороны ассистентов, отделенческих врачей или, на крайний (тот самый) случай, ординаторов второго года. Начальству виднее - именно оно отвечает за подготовку молодых специалистов.
Но, будучи катастрофически занято на лекциях и семинарах, предпочитает не заходить в операционные. Великодушно закрывает глаза на самодеятельность. Разумеется, если самодеятельность не приводит к печальному исходу. Лишь победителей не судят.
Так же оперативно мы осмотрели больных на завтра. Точнее, я осмотрел и уже дописывал истории болезни, а Павел Ананьевич - так зовут моего очередного ученика на три месяца - все еще осматривал. А ведь раньше меня начал. Дотошный!
Я уже навострил лыжи в сторону Курского вокзала. Как раз успевал на трехчасовую электричку до Балашихи. От конечной восемь остановок до "Объединения".
Вдыхая гегемонический аромат комрадов с БЛМЗ и перехватывая демонические взгляды работниц швейной фабрики (или только кажется?).
А можно без лишних пересадок - до Щелковской и на 338-м.
Если влезу. Зато там перегара поменьше.
И вот все мои радужные планы рухнули. Спасибо, дядя Толя!
Я поставил точку и поднял со стола фонендоскоп.
- В какой палате?
- Олег Леонидович...,- ко мне наклонился Василий Иванович - По пути не зайдете в четвертую? У меня там больной после пробной лапаротомии затяжелел. С утра был ничего, а сейчас боли в сердце, давление снизилось.
Я заказал ЭКГ, да что-то не идут.
- И не придут - у них с двух до трех пересменка.
- Так ты посмотришь? - он просительно взял меня за рукав халата.
Василий Иванович, в молодости спортсмен, гроза смазливых медсестер и любитель выпить, к "полтиннику" остепенился. Стал доцентом, вступил в партию, купил "москвич". Но хирургом так и не стал.
Когда Василий Иванович Афанасьев - кандидат медицинск
