Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович - Малиновые Горы
Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк
Малиновые горы
I
Сохач сидел на корточках около огонька и наблюдал, как в чугунном
котелке, подвешенном на рогатке над костром, быстро таял снег. Старик любил
пить воду, добытую именно таким способом, как делают башкиры, - и вода
вкуснее, и для здоровья пользительнее. Весенний лед, чистый, как слеза, и
дробившийся на отдельные кристаллы, как стекло, быстро таял в котелке, и
получившаяся вода покрывалась пеной. Напротив Сохача сидела его собака Чуйка
и внимательно следила за каждым движением хозяина. Чуйку занимал вопрос,
отставит хозяин котелок с водой в снег или положит в него рыбы. На последнее
было, правда, мало надежды, потому что до обеда оставалось еще много
времени, но Чуйка волновалась каждый раз, когда хозяин оттаивал лед в
котелке. Почему бы ему не заварить уху или кашу? От ухи Чуйке доставались
рыбьи головы и хвосты, а от каши остатки.
- Ну, что ты глядишь-то зря? - заговорил Сохач с собакой. - Ах, глупый
ты пес, и больше ничего... Понимаешь: глупый. Значит, ничего не понимаешь,
кроме еды... Разве теперь время есть?
Собака слабо взвизгнула и облизнулась. Это была типичная промысловая
лайка - небольшая, но крепкая, с стоявшими ушами, острой мордой, большими
темными глазами и круто завернутым в кольцо хвостом. Цвет шерсти у нее был
довольно странный - черный с ярко-желтыми пятнами, точно кожа у Чуйки
проржавела. Сохач любил разговаривать с собакой и каждый раз читал ей
какие-нибудь наставления.
- А кто съел старого глухаря, который жил в осинниках под Малиновой
горой? Думаешь, съем и никто не узнает... А перья-то и остались. Ну-ка, что
скажешь? Ежели бы глухаря поймала лиса, то она утащила бы его к себе в
гнездо вместе и с пером, а твое-то плутовство и осталось. А кто ловит
молодых зайчат? Нечего, брат, жмуриться... Известное твое ремесло. А того не
понимаешь, что ежели бы зайчонка поймал волк - он бы его с шерстью слопал,
ежели бы лиса или коршун - унесли бы на гнездо. А после тебя заячья шерсть и
остается... То-то, брат, очень уж ты у меня плутовать любишь, а хоронить
концов не умеешь.
Чуйка выслушивала эти упреки и наставления самым внимательным образом и
все понимала. Старик знал о каждом новом преступлении по ее виноватому виду.
Тоже совестно, хотя и глупый пес: слопает зайчика и сейчас начнет прятаться,
как хороший вор.
Сохач был низенький, худенький, сгорбленный старичок с жиденькой
бородкой, слезившимися глазками и утиным носом. Прозвали его Сохачом в
насмешку, когда еще он жил у себя в деревне, - сохатым, или сохачом,
называют на Урале лося, громадного оленя, у которого под брюхом может
свободно пройти маленькая крестьянская лошаденка. Сколько было лет Сохачу -
никто не знал. Зиму и лето он жил под Малиновой горой, на берегу громадного
озера Карабалык. Он сторожил и богатое рыбное озеро, и караулил лес, и
стерег дичь. Поселился Сохач под Малиновой горой лет пятьдесят тому назад и
мало изменился за это время. В спутанных русых волосах у Сохача не было ни
одного седого волоса, а ему насчитывали на девятый десяток лет. Лесная дача
принадлежала Ушкуйским заводам, а озеро башкирам, сдававшим его в аренду
купцам-рыбникам. Сохач должен был получать жалованье и с заводоуправления, и
с купцов-арендаторов, но никто ничего ему не платил - заводоуправление было
уверено, что Сохачу платят купцы, а купцы были уверены, что Сохач получает
жалованье с заводоуправления. Но купцы все-таки доставляли старику зимой
хлеб и необходимую одежонку, и он жил тем
