Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович - На Пути
Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк
На пути
(Из рассказов старого охотника)
I
Мне пришлось заночевать почти на самом горном перевале, на правом
берегу бойкой горной речонки. Ночлег был выбран проводником с расчетом
именно, чтобы иметь защиту от холодного северного ветра. Охотник Артемий
провел меня лишнюю версту, пока мы добрались до заветного уголка.
- Уютное место, - повторял он, утешая меня, так как я сильно устал и
едва передвигал ноги. - Там, значит, промысловая избушка стояла. По осени
или зимой охотники ночевали... Ну, теперь-то избушки нет, а место все-таки
осталось.
Подъем по горному ущелью труден вообще, а уставшему человеку кажется
бесконечным. Неизвестно кем протоптанная тропинка постоянно теряется в
камнях. Ноги ступают неверно, дышать трудно, в висках стучит кровь. А тут
еще почти над самой головой несутся низкие осенние облака; кругом серо, и
быстро надвигается длинная осенняя ночь. Безымянная горная речка пробила
себе дорогу по каменистому дну ущелья и несется вниз с глухим ропотом, точно
сердится на те камни, которые загораживают ей путь. Растительности на этой
высоте уже совсем мало. По скалам лепится только гарная ель, искривленная,
низкая, точно сгорбившийся человек, который с трудом карабкается на эти
каменистые кручи. Самые камни покрыты разноцветными лишайниками; между
камнями кой-где желтеет мох, и только изредка попадаются небольшие полянки,
покрытые травой. Настоящий лес остался далеко внизу - и густая трава, и
цветы. Между камнями топорщатся только мохнатые каменки да изредка покажется
фиолетовый колокольчик; трава же сухая и жесткая, как в некоторых болотах.
- Ну, вот мы и дома! - проговорил Артемий, когда мы вышли на небольшую
поляну.
Ночевать в горах под открытым небом не особенно приятно, но делать
нечего, приходилось мириться. Хорошо и то, что хоть не будет донимать
холодный горный ветер. Я присел на большой камень и смотрел, как Артемий
разводил огонь. Что может быть лучше огня, когда он горит в таком ущелье?
Это сама жизнь! Сидя у себя дома, не оценишь в достаточной мере всех
благодеяний, которые дает человеку огонь. Недаром сложилась греческая
легенда, что огонь был похищен с неба. В данном случае костер не только
согревал нас, но и освещал. Я любовался всполохами красного пламени,
расходившимися полосами света, то исчезавшими, то появлявшимися очертаниями
ближайших скал, камней и деревьев. Картина принимала фантастический
характер, точно в какой-нибудь сказке.
- Вот мы и самовар на палочке поставим, - говорил Артемий, устраивая
походный медный чайник над огнем. - Хорошо теперь чайку горяченького
напиться... нет этого лучше: усталость как рукой снимет.
Я до того устал, что не мог даже отвечать Артемию. Кажется, взял бы
лег, протянул натруженные ноги да так больше и не вставал бы. Даже горячий
чай не соблазнял... Артемий был привычный человек и по целым неделям мог
ходить по горам. Устроивши над огнем чайник, он сейчас же принялся
устраивать походную постель: срубил две елки, очистил хвою и разложил мягкие
зеленые ветки по земле. Потом куда-то скрылся и вернулся с целой охапкой
травы.
- Откуда это ты набрал травы? - удивился я. - Здесь такой травы не
растет...
- А вот растет, барин. Избушка-то стояла; ну, от нее и пошла всякая
трава... Это уж завсегда так бывает: где жилье, там и сорная трава растет. В
горах-то сама она не растет, а за человеком придет... Сейчас видно, где
стоянка была... Тоже и трава разная бывает, как все равно и люди... Одна
трава с
