Масодов Илья - Тепло Твоих Рук
Илья Масодов
Тепло твоих рук
1. Две двойки Марии или мёртвая девочка Юля Зайцева
За окном шумит тополиными кронами майский день, белеют цветущие вишни.
Автомобили, сверкая стёклами проносятся в гуще листвы по невидимой дороге.
По ту сторону школьной неволи весело чирикают свободные воробьи. На
балконах стоящего напротив дома сушится цветное бельё.
Засмотревшись в окно, Мария прозевала момент, когда все открыли
тетради и начали решать задачу. Ей приходится сделать задумчивый вид, чтобы
Антонина Романовна на вообразила себе, будто Мария ловит ворон на уроке
геометрии. Скосив глаза, Мария видит, что её соседка по парте Надя Маслова
уже готовится выполнять задание, раскрыла тетрадь на чистой странице,
растёрла ногтем корешок, положила на отмеренном расстоянии от края листа
резинку и теперь, медленно двигая по клетчатой бумаге прозрачной линейкой,
выбирает место для будущего чертежа. Надя совершенно не волнуется, потому
что знает условие задачи и ещё не думает о том, как её решать. Кроме того,
Надю вызывали к доске на позапрошлом уроке, и что такое повторится сегодня,
шансов практически нет. Мария распахивает тетрадь, пролистывает
недоделанное домашнее задание и тоже берёт линейку.
Марию представить себе вовсе не трудно: она ничем особенным не
выделяется среди своих сверстниц, она в меру стройна, только лицо у неё
кругловато и глаза довольно велики, что делает её похожей на
мультипликационных американских девочек со сложением ос и длинными
ресницами, хотя ресницы у Марии вовсе не длинны, зато тёмные каштановые
волосы спускаются до самых лопаток, скреплённые по бокам горизонтальными
заколками. Сейчас, когда Мария делает умное лицо, она до смешного мила.
- Какой номер? - шёпотом спрашивает Мария Надю.
- Сто восемьдесят третий, - шепчет Надя, сосредоточенно глядя на
чистый лист, клеточки которого расплываются сквозь тело линейки, утрачивая
фабричную параллельность.
Мария читает в книге условие. Теперь ей понятно, что сперва надо
начертить треугольник с медианой. Треугольник даётся ей легко, медиану
Мария проводит на глаз, но не может себе представить, что делать дальше.
Решение математических задач представляется ей чудом, не поддающимся
логическому объяснению, а те правила, которыми решившие обосновывают его -
чистым обманом, как цирковые фокусы. Мария не может себе представить, как
подобное вообще может прийти в голову.
Марию давно не вызывали, и она чувствует, как зеленоватые глаза
Антонины Романовны сверлят её склонённое над тетрадкой лицо. В классе стоит
напряжённая фоновая тишина, состоящая из дыхания учеников, шороха тетрадей
и щёлканья карандашей о парты. Мария смотрит в тетрадь Нади, но та ещё
только вычерчивает свой треугольник, и Марии приходится чуть подвинуться в
сторону, чтобы тихонько подглядывать мимо плеча в тетрадь сидящей впереди
отличницы Лены Астаховой. Чертёж Астаховой уже оброс непонятными буквами,
каждой вершине треугольника и каждой точке, выхваченной из неосязаемого
пространства чёткими линиями карандаша, отличница дала правильные названия,
даже в своей краткости не противоречащие друг другу и поражающие своей
уместностью и полнотой. И тут Антонина Романовна со стуком откидывает
обложку классного журнала на жёлтый лакированный стол.
Пот прошибает Марию. Она лихорадочно срисовывает у Астаховой буквы,
пока та не закрывает ей видимость локтем, уже начиная писать под чертежом
решение. Она пишет и пишет, останавливая руку, чтобы подумать, а Марии
ничего не видно. Антонина
