Мееров Александр - Осторожно - Чужие !
Александр Мееров
Осторожно - чужие!
...Бороться с темными силами в человеке
гораздо труднее, чем совершить межпланетное
путешествие.
Станислав Ежи Лец
ПРОЛОГ. ДЕСЯТЬ ГРАММОВ НАДЕЖДЫ
Почтовый ящик был самый обыкновенный. Серый, с тремя дырочками. Если
наклониться, то видно - белеет в них что-нибудь или нет. Тогда можно
открыть дверцу, вытащить конверт, поскорее дойти до своей каморки и
положить его на столик. Не спеша, обязательно не спеша, раздеться, согреть
дыханием закоченевшие пальцы и, наконец, вскрыть конверт.
Три дырочки изо дня в день оставались черными. Вставать по утрам
становилось все трудней и трудней. Денег могло хватить всего лишь на
несколько дней, но и сил, вероятно, хватит ненадолго - они уходят с
каждым-днем. Однако по утрам он все же вставал и отправлялся за своей
дневной порцией провизии - бутылка молока и хлеб. Выходя из дома, он
собирал всю волю, чтобы не взглянуть на серый ящик. Не надо. Это на
обратном пути. Тогда можно будет, придя, положить конверт на шаткий
столик, неторопливо снять изношенный плащ, повесить его на гвоздик...
Каждый день, возвращаясь из лавки, он уже издали смотрел на
пыльно-серый невзрачный ящик. Ящик виден от угла. Оттуда, правда, дырочек
не разглядеть. Белеют или по-прежнему черные?
Отяжелевшие ноги передвигаются медленно, очень медленно. Невмоготу им
нести большое старое тело. Еще два шага. Дырочки уже видны. Черные,
безнадежные. Много дней они остаются черными, и все же каждый раз он
достает ключик, открывает ящик и запускает в него руку. Вытащить ее
обратно тяжело. Еще труднее закрыть непослушными пальцами замок, а ведь
надо еще донести до своей каморки молоко и хлеб. А как будет легко, если
прибавится к этой ноше конверт. Ну сколько он может весить? Десять
граммов, не больше. И тогда... Часто, лежа в холодной постели, он
совершенно ясно представлял себе, как, получив ответ, начнет отогреваться.
Весь. Телом и душой, каждой клеточкой. Можно будет поесть. Не очень сытно,
но так, чтобы почувствовать тепло. В эти, быть может, последние дни самое
важное - тепло. Оно наполнит его тело, и затем...
А если они не поверят, не согласятся? Нет, нет, они поймут... Тогда он
поедет к ним, скажет, где тайник, и снова, пусть в последний раз, ощутит
призывную волну далекого мира... И тут же возникало сомнение: отдать,
открыть тайник, снять вето, стоившее стольких жизней? Впрочем, сил совсем
не осталось. Скоро кончится все... Пусть берут. Ведь он решил это, твердо
решил, когда отправлял письмо... Да, только бы пришел ответ. Он откроет
все, отдаст тайник людям, и пусть люди решат... Пусть все испытают то, что
было доступно немногим... Пусть решают сами...
Пошли дожди. Все сложнее становилось на холодном порывистом ветру
открывать маленький ржавый замок, но он неизменно открывал, не доверяя
трем дырочкам.
Однажды, когда в его обычный час на улице было совсем темно, он встать
не смог. Не встал он и на второй, и на третий день.
Увезли его в морг дней через пять, и равнодушные люди, которые тащили
носилки мимо неприметного серого почтового ящика, не обратили, конечно,
внимания на то, что все три дырочки были белыми.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. НОЛАН
Это была трудная ночь. Крэл провел ее без сна, не отходя от гиалоскопа.
Набор данных для очередной настройки генератора вычислительная машина
успевала выдавать за двадцать две минуты.
Запись цифр в журнале.
Новое задание машине.
Вспыхивает лампочка готовности.
Пуск.
Облучение произведено, а на гиалоскопе по-прежнему спокой
