Мележ Иван - Горячий Август
Иван Мележ
ГОРЯЧИЙ АВГУСТ
Роса не выпала - быть дождю.
(Народная примета)
1. Перед грозой
Когда гребцы после рабочего дня шумной толпой направились к шалашам и
скрылись в вечерней темени, Алена Горкуша, бригадир, оставалась еще на
покосе. Несколько минут она стояла неподвижно, устало опираясь на грабли,
прислушиваясь к постциенгю удалявшиеся голосам, потом выпрямилась,
вскинула грабли на плечо и медленно пошла, но нс вслед за гребцами, а в
противоположную сторону, - через неубранные прокосы. Возле темных куп
лозняка она остановилась.
Алена - в который раз за сегодняшний день! - обвела взглядом небо. Над
головой низко шевелились тяжелые тучи. Правее, над черным изломанным
контуром леса, зеленела большая, похожая на пескошенный луг, прогалини
чистого кеба с редкими звездами. Слева, на горизонте, несколько раз
блеснули зарницы.
Тут, у кустов, кончались ряды скошенного сена, которые гребцы не успели
убрать...
Если б не собирался дождь, Алена не тревожилась бы за эти ряды: нс
велика беда - нс убрали сегодня, так уберут завтра, лишь бы только трава
не намокла. Но вес приметы предвещали дождь...
Вечер был душный. Хотя дневная жара уже спала, в воздухе еще ощущался
зной...
С большим усилием заставила себя Алена оторваться от этих неубранных
рядов сена и пойти следов; за всеми к шалашам. Когда она подошла к косгру,
возле него сидело только несколько человек. Они кончали ужинать. Все
остальные уже разошлись.
Сучья на костре догорали, и теперь, то вспыхивая, то темнея, тлели
багряные угольки. Алена нащупала позади себя сухую ветку, переломила ее о
колено и бросила на угли.
"Как рано сегодня легли спать, - подумала Алена. - Видно, сильно
намаялись за день". В другие дни чуть не до самого рассвета рассыпался
отсюда по всему сенокосу молодой, неудержимый смех, протяжно н согласно
разливались песни.
Пламя вспыхнуло и с треском весело побежало по сучьям. Тьма отступила
от дуба, что стоял неподалеку; яркий свет озарил плотную, изрытую вкривь и
вкось кору комля. В вышине засветилась густая листва.
Алена отодвинулась от отия. По ее лицу, задумчивому ги тревожному, по
тонкой, слабой шее, по старенькой, с вылинявшими цветами кофточке
пробегали светлые тени.
Была Алена с виду слабой, незаметной, и только руки у нее были сильные,
большие, настоящие крестьянские руки.
Женщина, сготовившая ужин, налила н погнутую жестяную миску крупенику,
подала Алене.
Вскоре у костра остались только Алена и Маланья, худощавая старая
женщина, с острыми зеленоватыми глазками, с сердитым изломом бровей.
Подсев к бригадиру, Маланья принялась расспрашивать о полевых работах. С
того времени, как начали жать, большая часть колхозников уехала в поле. На
лугу оставили Малаиыо и несколько молодых косцов и гребцов, тут они н
дневали и ночевали. Вести из колхоза, до которого отсюда было семь
километров, приносили люди, приезжавшие по тому или другому делу на покос.
Алена приехала из колхоза только вчера - все первые дни жатвы она работала
в поле, и Маланья теперь не давала ей покоя своими расспросами.
Наговорившись, Алена и Маланья встали.
Л1аланья сразу ушла в шалаш спать, Алена оставалась еще некоторое время
возле.
погасшего косгра. Вечер был иоирежнему душным. Натруженные Аленины ноги
ныли от усталости. "Жатва подоспела, а мы с сенокосом не управились, -
шевельнулась тревожная мысль, - Да ко всему еще дождь... Сено, как перец,
сухое, аж трещит, а тут, чего доброго, намокнет все..."
Она выдернула с крыши шалаша клок травы, смя
