Библиотека в кармане -русские авторы

         

Мирный Панас - Гулящая


Справка из "Советского энциклопедического словаря": МИРНЫЙ Панас
(наст. имя и фам. Аф. Як. Рудченко) (1849-1920), укр. писатель.
Социально-обличит. роман "Разве ревут волы, когда ясли полны?" (совм. с
братом И. Я. Рудченко, 1880, Женева; в России под назв. "Пропащая сила",
1903), ром. "Гулящая" (ч. 1-2, 1883-84, ч. 3-4, посм. 1928), повести,
рассказы, пьеса "Лимеривна" (1899).
Панас Мирный
ГУЛЯЩАЯ
Роман из народной жизни
Перевела с украинского Е. Егорова
Часть первая
В ДЕРЕВНЕ
1
Такой лютой и свирепой зимы люди не запомнят! Осень была дождливая: с
покрова начались дожди и лили, не переставая, до самого рождественского
поста. Земля так намокла, что больше уже не принимала воды. Реками, озерами
растеклась вода по полям и по балкам; на проезжих дорогах грязища - ни
пройти, ни проехать. Не то что добраться до другой деревни, к соседу по
целым неделям нельзя было попасть; жили, как в неволе. Осенняя работа во
дворах остановилась. У кого была рига, тот молотил потихоньку, управлялся с
хлебом, который летом удалось собрать ценою тяжких трудов. Да много ли в
Марьяновке риг? У сборщика Грицька Супруненко одна, у попа другая, у пана
третья, у прочих же - хлеб гнил в скирдах. И урожай нынешним летом выдался
не бог весть какой, да и тот теперь осень сгноит... Болело мужицкое сердце,
глядя на залитые водою токи, на почернелые, прибитые к земле стожки. У
Демиденко рожь в стогу прорастала; у Кнура два стога мыши изгрызли; совсем
скирды расползлись, развалились - один навоз остался. У Остапенко крыша
протекла, вода лилась в хату; собирался осенью перекрыть, да захватило
ненастье. Лихорадка-трясуха поветрием пошла по селу... Заработать негде,
денег нет. У иных хлеба не стало, и занять не у кого. Беда, покарал
господь! Акафисты заказывали, молебны служили - не помогало.
Такая погода стояла до самого поста. Ночью перед заговеньем, пахнуло
холодом; на рассвете выпал небольшой снежок. Мороз продержался с неделю,-
земля промерзла, залубенела. Люди и этому рады: кинулись тотчас к хлебу.
Застучали с утра до ночи цепы меж стогами, зашаркали лопаты на токах -
мигом взялся народ за работу! Через неделю на месте черных скирд желтели
высокие ометы соломы. С хлебом управились, а в город свезти, на базар или
на ярмарку и не думай - грязь на дороге так обмерзла и обледенела, со двора
не выедешь! Кое-кто из горячих голов поехал, да закаялся один вола
искалечил, другой сразу пару сгубил. У кого была лошаденка, тот еще возил
понемногу. Да много ли лошадей на селе? Марьяновцы испокон веку хлебопашцы,
а на полевой работе не лошадь, а вол - сила. Не лошадей, а волов любили
держать марьяновцы: на лошади разве только съездишь куда-нибудь
прогуляться, а вол - рабочая скотина. Жалко ее, а тут еще с подушным
прижали: овцы, свиньи, коровы - все за бесценок пошло; забрали в волость,
да и продали там... Народ тужил, горевал: ведь только половину заплатили, а
откуда на другую возьмешь? Все повесили носы. Только и осталась надежда на
Никольскую ярмарку в городе: если уж там не продашь, тогда пиши пропало!
Народ надеялся и молился, чтобы хоть выпал снежок, припорошил дорогу: все
же на санях не то, что на телеге,- и скотине полегче, да и клади положить
можно побольше.
В Наумов день потеплело. Солнце спряталось за зеленые тучи; с юга
подул ветер; начало таять. Три дня продержалась оттепель. Накануне
Варварина дня стал виться снежок; к утру его уж много нападало. Народ
бросился на ярмарку: у кого была скотина - на своей, а нет - проси





Содержание раздела