Мисилюк Валерий Олегович - Португалец
Мисилюк Валерий Олегович
Португалец
("Рассказы о врачах")
Рыбалка была неудачной. Две сетки мы так и не нашли. В третью набился
всякий мусор, ветки, водоросли, кора. Её свернуло в лохматый жгут ветром и
подводным течением.
- Говорил, ближе к берегу нужно было ставить, за островом! - Злился
Витька. Мы как раз заворачивали на моторе за этот злополучный остров. Там, в
затишке, двое местных рыбаков спокойно проверяли сети с обычной плоскодонки.
Даже издали было видно, что улов у них богатый.
- Мужики, подкинете на уху! Мы пустые! - Не отвлекаясь от работы, один
кивнул на другого:
- Вон, Португалец занесет, меня старуха заждалась.
Развели костер, согрели чай, обсушились. Тут и подошел с ведром рыбы тот,
кого напарник назвал Португальцем. Устало сел у костра, налил чаю, закурил.
Маленький, сморщенный мужичок. Я часто вырезал из морковок своему ребенку
человечков с румяными сытыми рожицами. Через несколько дней морковь высыхала,
и рожица старела, покрывалась глубокими морщинами, складками. Как японские
нэцке. Трехлетний сын называл эти морщины - прыщины. Крючковатые рыбацкие
пальцы, казалось, не разгибаются вовсе. В трещины и складки намертво вошла
черная смола, от чего линия его жизни ясно была обозначена на карте ладони.
Как дорога. Не шоссе, а сельская грунтовка. Лет ему было на вид шестьдесят.
- Вы что, в Португалии были?
- Довелось! Премировал меня как-то рыбхоз двухнедельной путевкой. В
январе! - Мужик мечтательно закатил глаза, отдаваясь воспоминаниям. Однако
руки его жили своей жизнью. Они затушили сигарету, стали помогать нам чистить
рыбу, ставить котелок на огонь.
- В январе температура там - плюс пятнадцать. В рубашках ходили. -
Продолжал рассказывать.
- Атлантический океан громадные волны качает. Зеленые. С белыми шапками. А
когда в горы поехали - то же море нескончаемых хребтов переливается. Зеленое.
Я вообще, воду люблю. Хоть море, хоть озеро. А сколько тамошние рыбаки рыбы
ловят! Да все тунец да сардины! - Он презрительно глянул на принесенное с
собой ведро. - А Лиссабон! Авенида-да-Либердада! Красота неописуемая.
- Мы втроем быстро управились. И вот уже настоящая рыбацкая уха тихонько
начинает пускать пузыри в котелке. Настоящая - потому что одна рыба! Крупными
кусками. А соль, перец и мелко накрошенный репчатый лук - когда уже с огня
снимешь. И рыбу выберешь на блюдо. Тогда рыбу отдельно солят. Примета такая -
чтоб больше ловилась. Португалец толк в ухе знал. Сунул в нужный момент в
костер пучок сухих веток. Уха мгновенно закипела, полилась через край, изгоняя
пену. Пена успокоила огонь, давая ухе спокойно довариться.
- Мы в Португалии последние эскудо на рыбку тратили. Разведем на берегу
океана костерок, и вот так же, как сейчас. Беседуем, философствуем. Лучшие дни
моей жизни. Потом, в холод и усталость, вспомню Океан, и веселее живется!
- Кстати! - К месту вспомнил он. - Сколько мы там вина выпили. Все
портвейн, да мадера. - Он опять глянул на ведро, сглотнул слюну, и закурил. -
Славится Португалия портвейном! Там даже город есть специальный. Брага
называется! Все брагу пьют. - Мы с Витькой переглянулись, и я открыл бутылку
водки. Разлил в три кружки.
- От водки не откажетесь?
- Ну, если нет портвейна, то водочка тоже ничего! - Заели рыбкой, и
принялись хлебать уху.
- И главное, как у них удобно. Кругом пробковые дубы растут! Тут же
виноградники! Разлил вино домашнее, домашней пробкой закрыл. Очень удобно. Мы
еще посидели, покурили у затухающего костра. Полюбовались закат
